Мы - вырванные из контекста предметы,
Ощущение расставания и сиротства.
Когда-то давно получили запрет
На тепло материнской утробы.
Можно всё, как в жестоком раю,
Кроме близости и понимания.
Я впервые использовал слово «люблю»,
Почувствовав, что страдаю.
Прижимаемся ближе друг к другу,
Но между телами, словно прослойка.
Между нами всегда предусмотрена ругань,
Мы всегда одиноки.
Страсть не покажет силу любви,
Лишь степень прежнего одиночества.
Близость тонет в испуганной болтовне,
Где мы слышим то, что нам хочется.
Боимся утратить достоинство,
Живём для себя, да и то напоказ.
Принимаем людей лишь настолько
Насколько они похожи на нас.
Прижимаемся ближе друг к другу,-
Ощущения не лучше чем мастурбация
Наверное, наши объятия
Лишь форма компенсации.
Прижимаемся ближе друг к другу,
Чтобы потом развернуться и закурить.
Мы не сможем принадлежать кому-то,
Мы виновны и осуждены жить.
We are objects torn from context,
Sensation of parting and orphans.
Once upon a time they received a ban
On the warmth of the mother’s womb.
You can do anything like in a cruel paradise
In addition to proximity and understanding.
I first used the word "love",
Feeling that I suffer.
We cling closer to each other,
But between the bodies, like a layer.
There is always a swearing between us,
We are always alone.
Passion will not show the power of love,
Only the degree of former loneliness.
The proximity sinks in frightened chatter,
Where we hear what we want.
We are afraid to lose dignity
We live for ourselves, and even then for show.
We only accept people so
How similar they are to us.
We press closer to each other-
Sensations no better than masturbation
Probably our arms
Only a form of compensation.
We cling closer to each other,
To then turn around and smoke.
We will not be able to belong to someone,
We are guilty and condemned to live.
