Много книг прочёл старик
С юных лет до сих пор.
Жил в глуши и не привык
Покидать отчий двор.
Только книги в той глуши
Освещали внешний мир,
Как лекарство для души,
Для ума ориентир.
И никто не сообщил
В юном возрасте ему,
Что неправда, а что быль
В чём подвох и почему.
И потому он верил всем,
Верил Верну и Дюма.
Твен, Стругацкие и Лем
Не способны на обман
Тысячи книг на полочке сложены в стопочку,
Сотни интриг прочёл он корки до корочки,
И вера в людей, вера в жизнь волшебства жива!
Жил старик по себе
И за много-много лет
Лишь в его одной избе
В той глуши остался свет.
И его был близок миг,
Только Бог его берёг.
Для чего – не знал старик.
Кто же то знает наперёд?
Тысячи книг на полочке сложены в стопочку,
Сотни интриг прочёл он корки до корочки,
И вера в людей, вера в жизнь волшебства жива!
А может старик последний оставшийся,
Кто без сомнения чтит человечество,
Верит его в бесконечность возможностей,
Словно Всевышний в момент созидания?
А может старик последний оставшийся,
Кто без сомнения чтит человечество,
Верит его в бесконечность возможностей,
Словно Всевышний в момент созидания?
А может старик последний оставшийся,
Кто без сомнения чтит человечество,
Верит его в бесконечность возможностей,
Словно Всевышний в момент созидания?
A lot of books read the old man
From a young age still.
Lived in the wilderness and not used to it
Leave the father's yard.
Only books in that wilder
Illuminated the outside world
Like a medicine for the soul,
For the mind, a guide.
And no one reported
At a young age to him,
That is not true and that
What is the catch and why.
And therefore he believed everyone
He believed Vernna and Dumas.
Twain, Strugatsky and Lem
Not capable of deceit
Thousands of books on the shelf are folded into a pile,
Hundreds of intrigues, he read the crusts to the crust,
And faith in people, faith in the life of magic is alive!
The old man lived by himself
And in many, many years
Only in his one hut
There was light in that wilderness.
And he was close to a moment
Only God took him.
Why - the old man did not know.
Who knows how to do it?
Thousands of books on the shelf are folded into a pile,
Hundreds of intrigues, he read the crusts to the crust,
And faith in people, faith in the life of magic is alive!
Or maybe the old man is the last remaining
Who is without a doubt honors humanity
Believes him in the infinity of possibilities,
Like the Almighty at the time of creation?
Or maybe the old man is the last remaining
Who is without a doubt honors humanity
Believes him in the infinity of possibilities,
Like the Almighty at the time of creation?
Or maybe the old man is the last remaining
Who is without a doubt honors humanity
Believes him in the infinity of possibilities,
Like the Almighty at the time of creation?
