В гуще под толщей воды не видно, как тлеет закат.
Плывем по теченью в печали, ни вперед — ни назад.
Отчаянье — навигатор, во тьму ведущий.
Увидеть бы хоть звездный мне луч.
Несбыточны мечты, говорило всегда мне море.
В ответ усталый плавник только греб его, молча споря.
Кричал, если б мог, я, о том, как продрог и устал,
Но рыбам, увы, боги сомкнули уста.
Горе одно
Проглотило давно
Стаю мою
Тянет на дно.
Туда, где темно.
На глубину
Я видал, как идут корбли и самых далеких
Мест на земле на край света, хоть о нем карты молчат.
У всех была храбрость и путь не из легких,
Но только один на деле знал тягость расплат.
Капитан серобродный одним голубым мутным глазом,
Последний соленый холодный ветер глотая,
Сквозь пену глядел, довольный и седовласый
В рыбье лицо, в волне скрываясь.
Горе одно
Проглотило давно
Стаю мою
Тянет на дно.
Туда, где темно.
На глубину
In the thick of the thickness of water, it is not visible as the sunset.
Swim by the flow of sadness, nor ahead - not back.
Despair - navigator, in darkness leading.
See at least a star ray to me.
There are no dreams, the sea always said to me.
In response, the tired fin only risk it, silently arguing.
Shouted if I could, I, about how to face and tired,
But the fish, alas, gods closed the mouth.
Mount one
Swallowed long ago
I am mine
Pulls on the bottom.
There, where dark.
Depth
I saw how the corks and the most distant
Places on Earth on the edge of light, even though cards are silent.
Everyone had bravery and a path not from the lungs,
But only one actually knew the grip.
Captain Serobrod One Blue Muddy Eye,
Last Salty Cold Wind Swallow,
Through the foam looked satisfied and gray
In the fishing face, in the wave hiding.
Mount one
Swallowed long ago
I am mine
Pulls on the bottom.
There, where dark.
Depth
