Она была чиста как снег зимой.
В грязь соболя — иди по ним по праву.
Но вот мне руки жжет ее письмо,
Я узнаю мучительную правду.
Не ведал я — страданья только маска,
И маскарад закончится сейчас.
Да, в этот раз я потерпел фиаско,
Надеюсь, это был последний раз.
Подумал я — дни сочтены мои,
Дурная кровь в мои проникла вены.
Я сжал письмо как голову змеи —
Сквозь пальцы просочился яд измены.
Не ведал я страдания агоний,
Мне встречный ветер слезы оботрет,
Моих коней обида не догонит,
Моих следов метель не заметет.
Итак, я оставляю позади
Под этим серым, неприглядным небом
Дурман фиалок, наготу гвоздик
И слезы вперемешку с талым снегом.
Москва слезам не верит и слезинкам,
Но взять мне нечего, но нечего и дать.
Спешу навстречу новым поединкам
И, как всегда, намерен побеждать...
Спешу навстречу новым поединкам
И, как всегда, намерен побеждать...
She was clean as snow in winter.
In the mud of a sable - go on them right.
But here my hands burn her letter,
I recognize the painful truth.
I did not know - suffering only the mask,
And Masquerade will end now.
Yes, this time I suffered a fiasco,
I hope it was the last time.
I thought - my days are considered mine
Bad blood in my penetrated Vienna.
I squeezed the letter as a snake head -
Through the fingers leaked poison treason.
I did not rule the suffering of agonium,
I am a counter wind tears isides,
My horses offhist will not catch up,
My traces of the blizzard will not happen.
So, I leave behind
Under this gray, unsightly sky
Duman violets, nudity carnations
And tears mixed with melting snow.
Moscow does not believe in tears and tears,
But I have nothing to take, but nothing to give.
I hurry towards new fights
And, as always, intends to defeat ...
I hurry towards new fights
And, as always, intends to defeat ...
