Текст песни Грустный Тромбон - Воспоминания о юной любви

Недокуренный бычок плавает в луже эвфемизмов.
Недотлевший сверчок, ошпаренный огнем тяжких мыслей.
Недобитый теленок, сосущий язвенное вымя.
Острый язычок, алкающий грязное семя.

Томное сосание предчувствия,
Сладкое тепло присутствия,
Чистые намерения счастья,
Большая, грандиозная, великая ненадобность
Никого другого, ничего помимо этого.

Пр.:
Воспоминания о юной любви (х3)
Больше никогда, больше никого
Так сильно...

Пуля просвистела сквозь черствый деревянный висок.
Закономерно безвозвратно истекший и упущенный срок.
Облака захлебнулись в комфортном и спокойном болоте.
Качели проржавели, покосились, захрипелись, засохли.

Эхо щекотки песка меж пальцев,
Тающий след искры на сетчатке,
Писк пустоты как признак контузии
Сверкнувшего мимо всей жизни состава,
Грохочущего там, куда ты так и не попал.

Пр.:
Воспоминания о юной любви (х3)
Больше никогда, больше никого
Так искренне...

А клоун все так же сидит на лавочке,
Мокнет под дождями, выцветает на солнышке.
Побитое яблочко гниет на прилавке,
Болтик, оставшийся после сборки
Счастливых людей...
Праздничных дней...
Бракованный скрежет заумной машины,
Танталовы муки перекати-поля,
Из рук в руки и обратно на лавку,
Идеальное произведение
Дадаизма...
Дадаизма...

А потом сердца склеиваются страхом одиночества.
Повзрослевшие душонки только тлеют и морщатся.
Не один из миллиарда, а лишь самый удобный вариант.
И того же, как раньше, уже не пережить никогда.

Печень прометея пожрата морщинами,
Эмоциональная импотенция,
Острая сердечная недостаточность
Обсуловлена Альцгеймером выцветшей души,
Утратившей способность гореть жарче Ада.

Пр.:
Воспоминания о юной любви (х3)
Больше никогда, больше никого
Так взаправду...

An unnecessary bull swims in a puddle of euphemisms.
Underless cricket, scalded with fire of heavy thoughts.
Unlucky calf, sucking ulcerative udder.
A sharp tongue, a dirty dirty seed.

Languid sucking of premonition,
Sweet heat of presence,
Pure intentions of happiness,
Big, grandiose, great unnecessary
No one else, nothing other than that.

Etc.:
Memories of young love (x3)
Never again, no one else
So much...

The bullet whistled through the stale wooden temple.
Naturally irrevocably expired and lost time.
The clouds choked in a comfortable and calm swamp.
The swing rusted, squinted, cried out, dried up.

Echo tickling of sand between the fingers,
Melting the trace of the spark on the retina,
Squeaks of void as a sign of a shelter
A composition of the composition of the composition,
Rumbling where you never got.

Etc.:
Memories of young love (x3)
Never again, no one else
So sincerely ...

And the clown is still sitting on a bench,
Wet in the rain, fades in the sun.
A broken apple rots on the counter,
Boltik left after assembly
Happy people ...
Holidays ...
Defective rattle of an abstruse machine,
Tantalov flour of the roll,
From hand to hand and back to the bench,
Ideal work
Dadaism ...
Dadaism ...

And then the hearts are glued by the fear of loneliness.
The matured souls only smolder and frown.
Not one of a billion, but only the most convenient option.
And the same as before, never survive.

The liver of Prometheus is worshiped,
Emotional impotence,
Acute heart failure
Called by Alzheimer of the faded soul,
Lost the ability to burn hotter than hell.

Etc.:
Memories of young love (x3)
Never again, no one else
So really ...