По битому стеклу и асфальту прошлого века
В полутьме бреду и мне ночь как помеха.
Небо цвета серого, точно как кардинал.
Мне бы выбраться из гетто, но нет точных координат.
Под рыжим фонарём блестит искрами иней.
Холод не щадит мыслей моих кривые линии.
Хрипло вою волком, не понимаю толком
Зачем эта дорога? И почему так долго?
По тёмным дворам и по переулкам.
За ногою нога, хоть и было так жутко.
Стальные дверцы скрипят в закаулках.
Дрожит моё сердце, хожу я по кругу.
В самый пасмурный день разгонял облака,
А ночью воровал звёзды.
И грозили сильнейшей грозой небеса,
Но я плевал на угрозы.
Ведь время летит так быстро, как выстрел.
Пулей мчится меж слёз и улыбок.
С пустой головой, ведь не ребёнок индиго.
За голубой мечтой следую тихо.
По тёмным дворам и по переулкам.
За ногою нога, хоть и было так жутко.
Стальные дверцы скрипят в закаулках.
Дрожит моё сердце, хожу я по кругу.
On broken glass and asphalt of the last century
I am delirious in the half and I have a night like a hindrance.
The color of the color is gray, just like a cardinal.
I would get out of the ghetto, but there are no exact coordinates.
Under the red -flashlight, Iskraim shines with hoarfrost.
The cold does not spare the thoughts of my crooked lines.
Hoarsely fighting wolf, I really do not understand
Why is this road? And why so long?
In the dark courtyards and along the alleys.
For the foot, the leg, although it was so terrible.
Steel doors creak in the temples.
My heart trembles, I walk in a circle.
On the most cloudy day, I dispersed the clouds
And at night he stole the stars.
And threatened the strongest thunderstorm of heaven,
But I spat on threats.
After all, time flies as fast as a shot.
A bullet rushes between tears and smiles.
With an empty head, because not an indigo child.
For a blue dream, the following quietly.
In the dark courtyards and along the alleys.
For the foot, the leg, although it was so terrible.
Steel doors creak in the temples.
My heart trembles, I walk in a circle.
