Привет!
Принёс лекарство для души.
Вот эти пластиинки зелёные.
Стоп!
Не дыши!
Последние, ведь,
И больше не осталось.
Бодлера помнишь?
Так ща всё будет!
Ты подожди малость.
Швейная игла впилась
В зелёную, сладковатую массу,
А пламя свечи её подожгло,
В общем, процесс пошёл.
По комнате разнёсся мягкий аромат ели.
Остановились часы,
Но пролетели недели.
Вдох. Выдох.Вдох!
Тело, словно из синтепона.
Как хорошо, что вчера не сдох!
Как хорошо, что сегодня убит нихуёво!
"Скажи мне," вдруг слышу,
"А теперь хорошо?"
"А ты сам не скажешь?",
Спрошу я глядя в блаженное лицо.
Со спутанными волос прядями,
Возраста неизвестного задумчивый дядя.
Граммофон - гурман,
Со смаком пожирает очередную пластинку Шнитке.
Нелепой ошибкой кажется очередной отказ от Шипки.
И остывший ужин я съем на завтрак,
Я просто гуляю, мама, вот правда!
Да кому я пизжу?
Остывший ужин я съем на ужин!
Мне никто не нужен, мама.
Никто не нужен...
Hey!
Printed a cure for the soul.
Here are these greenery plains.
Stop!
Do not breathe!
Last, because
And no longer left.
Bodler remember?
So it will be all!
You wait a little.
Sewing needle drank
In green, sweetish mass,
And the flame of the candle set fire to it,
In general, the process went.
On the room there was a soft aroma ate.
Stopped hours
But the week flew.
Inhale. Exhalation. Everyone!
The body, as if of a synthetic winterizer.
How good that yesterday is not dead!
How good that today is killed fuckingly!
"Tell me," suddenly hear,
"Is good now?"
"Do you not say you yourself?",
I'll ask you to looking into a blissful face.
With tranted hair strands,
Age unknown pensive uncle.
Gramophone - Gourmet,
With a savor devouring another plate with a shit.
A ridiculous error seems to be another thoughts.
And the cooled dinner I eat for breakfast,
I just walk, mom, here's the truth!
Yes, who I am lying?
The cooled dinner I'll eat dinner!
Nobody needs me, mom.
No one needs ...
