Катит горе колесом
по родной сторонушке,
потревожить перед сном
да повыпить кровушки.
Вам – амнистия и мор,
вас – к "едрене" матери, -
православный или вор –
всё одно - на паперти!
Жизнь, она безделица,
На троих не делиться
Эх, Не бутылка не стакан, - на мычить не телиться.
Что кабак, а что барак –
всё одно - с охраною.
Зажимай сильней в кулак
жизнь мою поганую.
От рождения дана, -
Так чего ж печалиться,
что она всего одна
и всегда кончается.
Наша жизнь не крадена,
а судьбою дадена!
В чистом поле – два столба, сверху – перекладина!
Надышаться б волей всласть
раненому кречету,
всё равно, – какая власть,
коль повесят к вечеру.
Полумесяцы, кресты,
Рожи азиатские…
Эй, Россия, где же ты?
Но не докричаться мне!
Вот и ночь кончается,
А день не начинается.
Даже в церковь не пойти, чтоб во всем покаяться!
Так, спой на полустаночке
о любви цыганочке.
Знай – на сердце у неё - ни единой раночки!
Grief rolls a wheel
on the native side,
disturb before bed
yes to sprinkle blood.
You are amnesty and pestilence,
you - to the "edrene" mother, -
Orthodox or a thief -
all one - on the porch!
Life, she's a trifle
Do not divide into three
Eh, not a bottle, not a glass, - not to hum.
What a tavern, and what a barrack -
all one - with security.
Clench your fist harder
my filthy life.
Given from birth, -
So why be sad
that she is only one
and always ends.
Our life is not stolen
but by fate!
In an open field - two pillars, on top - a crossbar!
Breathe willfully
wounded gyrfalcon
all the same - what kind of power,
if hung up in the evening.
Crescents, crosses,
Asian mugs ...
Hey Russia, where are you?
But don't shout to me!
Now the night is over
And the day doesn't begin.
Don't even go to church to repent of everything!
So, sing at the halt
about the love of a gypsy.
Know - on her heart - not a single wound!
