Плавучими кораблями
нас уносило вдаль.
Зимним блеском
полосовало нас.
В море меж островами
мы пускались в пляс.
Поток проносился мимо.
В небе была пустота.
Есть ли на свете город,
где я не стоял у ворот?
Ты ли там проходила,
чью берегу я прядь?
Сквозь умирающий вечер
светил мой ищущий свет,
Но только чужие лица
всплывали в его луче.
Я выкликал покойников
из отреченных мест.
Но и меж погребенных
не было мне тебя.
Шел я через поле,
деревья стояли в ряд,
Качая голые сучья
в стынущих небесах.
Я рассылал гонцами
воронов и ворон,
Они разлетались в сумрак
над тянущейся землей,
А возвращаясь, падали,
как камень, с карканьем в ночь,
Держа в железных клювах
соломенные венки.
Изредка слышен голос
в веянье ветерка,
Изредка ночью сон мой
лелеет твоя рука.
Все, что было когда-то, —
вновь у меня в глазах.
Но веется черный траур,
но сеется белый прах.
Георг Гейм
Floating ships
We were carried away into the distance.
Winter brilliance
I climbed us.
In the sea between the islands
We started to dance.
The flow rushed by.
There was emptiness in the sky.
Is there a city in the world
Where did I not stand at the gate?
Whether you went there
Whose shore I strand?
Through dying evening
Light my looking for light,
But only other people's faces
Flapked in his ray.
I dagged the deceased
from renounced places.
But even between the buried
I didn't have you.
I walked through the field,
trees stood in a row
Sharing bare bumps
In the shocking heavens.
I sent the messengers
raven and raven
They flew into dusk
Over stretching land
And returning, fell,
like a stone, with a carcass on the night,
Holding in iron bears
Straw wreaths.
Occasionally heard voice
In the messenger of the breeze,
Occasionally at night my sleep
Carefully your hand.
All that was once -
again in my eyes.
But the black mourning lies,
But it sees white dust.
Georg Game
