Лиловые ирисы тонут в прозрачной воде.
Мое отраженье не терпит подобных вторжений.
Я стану невидима и полечу в темноте,
Нарушив границы известных в миру измерений.
Я сердцем услышу тоску неприкаянных душ,
Увижу их войны за каждое новое тело.
И душу убийцы вспугну, закричав на лету,
А душу певца приласкать и подбодрить сумею.
Такими становятся трижды познавшие смерть,
Прошедшие странный тоннель за другими до срока.
Невидима я и свободна в ночной темноте,
В объятьях разбуженных мною лиловых потоков.
Лиловые ирисы вырастут там, где ты спишь.
Я их заколдую – они не замерзнут зимою.
Прости, но заря гонит сумрак с дряхлеющих крыш,
Пора становиться, как все – хитрой тварью земною.
Purple irises are drowning in transparent water.
My reflection does not tolerate similar invasions.
I will become invisible and a web in the dark
Violating the boundaries of the measurements known in the world.
I will hear the long-standing shower
I will see their wars for every new body.
And the soul of the killer will scare, shouting on the fly,
And the soul of the singer to climb and cheer away.
Such becomes three times clarified death,
Past strange tunnel for others before the term.
Invisible I am free in the night darkness,
In the arms of the lilac threads awakened by me.
Purple irises will grow where you sleep.
I swear them - they will not freeze in winter.
Sorry, but dawn is driven by dusk with flossing roofs,
It is time to become like everyone else - a cunning creature.
