Я рву расстроенные струны,
Не будет больше ни одной
Бессмысленной, фальшивой песни,
Не будет слёз.
Не будет искренних друзей,
Их крови на холодных стенах
"Мы не забудем, не простим" -
Лишь клятва в ропоте свечей,
Она живет с предвосхищением измены,
Пока не задрожит их кроткий свет
В жестоком натиске рассвета.
Простит ли?
Неотомщенный брат, ту неизбежную погибель,
Не от ножа врага, что не оставляет ран,
От тяжести которых черствеет юная душа
И высыхает трепетное сердце -
А от угара и кутежа!
Дрожат, как мухи в липкой паутине,
создавшие мемориал фаст-фуду нескончаемой рутины.
В миг постаревшие родители не видят изуверов и убийц
За детскими искренними лицами,
Не в силах отвернуться и уйти,
Они как статуи недвижимы среди безмолвия могил
I scream upset strings
There will be no one else
Meaningless, fake song
There will be no tears.
There will be no sincere friends,
Their blood on the cold walls
"We will not forget, do not forgive" -
Only an oath in the ropot of candles,
She lives with anticipation of treason,
Do not shrink their meek light
In the cruel launch of dawn.
Forgive?
Indiscreted brother, the inevitable death,
Not from the knife enemy, which does not leave wounds,
From the severity of which the young soul
And dries the trembling heart -
And from Ugon and Kutzha!
Tremble like flies in sticky web,
Colded by the Fast Found Memorial of the endless routine.
In the MiG, the aged parents do not see the rashes and murderers
For children sincere persons
Unable to turn away and leave
They are as statues of real estate among silence graves
