In those days, and also after, she had a child, a smile. She would look back. She remembered the laughter. It wasn't hard, it wasn't forced, but those calloused hands sing songs of remorse.
But that man, if you can call him that, he packed his bags, walked out on them, and never looked back.
Now she is all, alone.
Her boy, his face, a reminder of the pain she felt that day, when everything was changed.
But that man, if you can call him that, kept his foot on the gas, took the turn too fast, and let the river consume him.
No father at home. A pregnant mother and son. An emotional wreck led to the father's death. She recognized the car from the newspaper she read. Closure was never an option. For the vows that she read, regret sinks its teeth in.
But that man, if you can call him that, paired with pain and neglect chose himself instead.
He drowned to death in his regret.
Let the dead bury themselves.
В те дни, а также после того, как у нее был ребенок, улыбка. Она оглянулась. Она вспомнила смех. Это было не сложно, это не было вынуждено, но эти мозолистые руки поют песни раскаяния.
Но этот человек, если вы можете назвать его так, он собрал свои сумки, вышел на них и никогда не оглядывался назад.
Теперь она все, одна.
Ее мальчик, его лицо, напоминание о боли, которую она почувствовала в тот день, когда все изменилось.
Но этот человек, если вы можете назвать его так, держал ногу на газ, слишком быстро повернул поворот и позволил реке употреблять его.
Отец дома нет. Беременная мать и сын. Эмоциональное крушение привело к смерти отца. Она узнала машину из газеты, которую читала. Закрытие никогда не было вариантом. Для клятв, которые она читала, сожаление погружается в зубы.
Но этот человек, если вы можете назвать его так, в сочетании с болью и пренебрежением выбрал себя.
Он утонул до смерти в своем сожалении.
Пусть мертвые похоронит себя.
