I was just a gaunt, decrepit figurine on your losing team,
a bloodhound in the swamp who wailed for new instructions (Teach me how to live)
When I was summoned to eradicate the clues
I faithfully destroyed, and feigned serenity, our palace and our hands clean
You conspired with sprites and spirits
in a campaign of attrition, against my brightest ambitions.
The garden heaved Calsap Rhododendrum
I ripped them out like weeds,
their Rorschach pedals
made mysterious the wretched
While beneath the soil dead charlatan's bottles, were promising to heal
my shattered mitochondria
The doctors obscured on yellow paper, I left them drying on a sill
to archive their lies.
I spent my nights with the croaking frogs, who mated to proliferate
And above me, the Crab Nebula
so full of life that it broke,
twisted pulsations slowly
while my own light was too dim for Alhazen.
So to burst was pointless.
There's no Isis to collect my limbs
to nail and glue the broken shards
I tie my stalk, against a rotting trunk
Never good enough for my own plot.
I'm the yellow bruise from the grief ballet, the shattered wheel in the cavalcade
but life flows in my veins, like St. Elmo's fire
I'm the lonely mare that is caked in shit, the crippled mast that the waves have hit
I don't want you to view me. I just want you to soothe me.
Я был просто изможденным, дрянным фигуркой в вашей потере команды,
Bloodhound в болоте, который вострел к новым инструкциям (научи меня, как жить)
Когда я был вызван, чтобы уничтожить подсказки
Я верно разрушил, и принудил безмятежность, наш дворец и наши руки чистым
Вы сговорились с спрайтами и спиртными духами
В кампании истирания, против моих самых ярких амбиций.
Садовый Calsap Rhododendrum
Я разорвал их, как сорняки,
их рорсчач педали
сделал таинственный убогий
В то время как под бутылками почвы мертвых шарлатана, обеспечали исцелить
мои разбитые митохондрии
Врачи скрывались на желтой бумаге, я оставил их сушку на подоконник
архивировать их ложь.
Я провел свои ночи с лягушками Croying
И над мной, краб туманность
так полон жизни, что она сломала,
Скрученные пульсации медленно
Хотя мой собственный свет был слишком тусклым для Альгазена.
Так что лопнулся был бессмысленным.
Там нет Исида, чтобы собрать мои конечности
Чтобы застегивать и приклеить сломанные осколки
Я связываю мой стебель, против гниения ствола
Никогда не достаточно хорошее для моего собственного сюжета.
Я желтый синяк из горевого балета, разрушенное колесо в кавалькаде
Но жизнь потоки в моих венах, как огонь Святого Эльмо
Я одинокая кобыла, которая притворяется в дерьме, катированная мачта, которую волны попали
Я не хочу, чтобы ты мне посмотрел. Я просто хочу, чтобы ты успокоил меня.
