I was your favorite leper son. I even bandaged my wounds.
Licked them sparkling clean for the benefit parades.
Now I labor through the night to expunge your DNA.
I want your coat of arms to rust into disgrace. I want your sadist's memoir
to furl like a worm in the rain.
I buried in the mire
all the shame that you imparted
Still shrapnel's spreading in my mind
You're the crushing overseer
who left his peasant in the sun
body baking on the wheel
my pain, your meal
The bluebirds, monarchs are soaring free into the clutch of the whitest priests
while the deacons cook and clean, readminister disease
Behold another scapegoat raped by an apprentice of decimation
the spoils of your Con-quest, the fledgling in your path
I flinched when I was cornered, amidst the plaque, mercury laughs.
I listened to your cryptic promise.
“You'll be broken too. You'll be broke in two.”
and sang the copacetic blues
complicit quiet, complicit quiet
You're the amalgam of an aeon
another lip-smacking lackey:
glazed mannequin malaise
cold Saturn's thirst
extinguished summer of my life
but now you can recline, unburdened and drugged
I spent my life watching my back,
boxing lineal shadows. Now you're thunder without lightning,
a broken-toothed oracle, twisting my perception.
You are just a figment of your own imagination
ravaging all that is beautiful.
You set the terms of my imprisonment:
“Here's your lifetime poisoned mind.”
Bequeath the family heirloom, a bouquet of rusted steel.
Now it's mine to unravel it
to melt the remainder down
to cross the river at twilight
to leave my shell in the shallows
to crawl exposed on the river bank
and grow new flesh
Я был твоим любимым сыном прокаженов. Я даже перевязал свои раны.
Окрял их игристым чистым для пособий поста.
Сейчас я работаю в течение ночи, чтобы запустить свою ДНК.
Я хочу, чтобы твой герб ржаветь в позор. Я хочу мемуары твоего садиста
в фурл, как червь под дождем.
Я похоронен в мире
все позор, что вы передали
По-прежнему распространяется оскорбление в моей голове
Ты сокрушительный надзор
Кто покинул его крестьян на солнце
Тело для выпечки на колесе
Моя боль, твоя еда
Bluebirds, монархи парят свободно в сцеплении самых белых священников
В то время как дьяконы готовить и чистые, чтение заболевания
Вот еще одно отпущение, изнасилованное учеником децимации
Добрые добычи вашего кон-квеста, возьми в вашем пути
Я вздрогнул, когда я был загнан в угол, среди зубьев, Меркурий смеется.
Я слушал ваше загадочное обещание.
«Вы тоже будете сломаны. Вы будете разбиты в два. "
и пел копакозащитный блюз
Сознайте спокойствие, успокоите спокойствие
Ты амальгама эона
Еще одна чмокание губ Lackey:
глазурованные манекенские недомогания
Жажда холодного Сатурна
потустороннее лето в моей жизни
Но теперь вы можете откинуться, нерешены и наркоман
Я провел свою жизнь, наблюдая за моей спиной,
бокс линные тени. Теперь вы громч без молнии,
Разбитая оракул, скручивая мое восприятие.
Вы просто находка вашего собственного воображения
Разрушение всего, что красиво.
Вы устанавливаете условия моего заключения:
«Вот твой пожизненный продукт».
Завещают семейную реликвию, букет из ржавого стали.
Теперь это мое, чтобы развалить это
растопить остаток вниз
пересечь реку в сумерках
оставить мою оболочку в отместках
ползти обнажены на берегу реки
и вырастить новую плоть
