Я закрываю шерстяные глаза
И вижу, как ветер катит по полю будущий лен.
Это то место в Казахстане, где я был рожден.
Катится по усу тракториста кислый кумыс.
Ветер размазал остатки по роже.
Едет на смену дядя Сыргып Али Хан,
Ноги его запотевшие в хлам.
Греет тепловая установка 38 дробь 15 - шайтан.
Сломана печь, ее нельзя отключить, эту смену Сыргып должен сатане отслужить.
Нечего жрать и взята ипотека.
Видит Сыргып: вдалеке хромает калека.
Плавно притапливает шофер гашетку и догоняет кривые белковые клетки.
Привет! Хрустом дробящихся костей говорят жернова.
Путник, мы подбросим тебя!
"Хрып-хрып"- вторит приветствию путник.
Завтра Сыргып из белкового мяса свяжет для дочки носки для показа.
Мясо по факту, но в душе лен.
В этот мотив дух мой влюблен.
Видят глаза его пламя степи, а на ногах его носки.
Но хватит с ваших ушей прямолинейных образов
О детстве моем шелковистом в суровых степях.
Не хочу вам рассказывать во всех подробностях о том какой, это был кровавый ништяк...
I close my woolly eyes
And I see how the wind rolls future flax across the field.
This is the place in Kazakhstan where I was born.
Sour kumis rolls along the mustache of the tractor driver.
The wind smeared the remnants on his face.
Uncle Syrgyp Ali Khan is coming to replace,
His feet are sweaty into the trash.
Heating installation 38 fraction 15 - shaitan heats.
The stove is broken, it cannot be turned off, this shift Syrgyp must serve Satan.
There is nothing to eat and a mortgage is taken.
Syrgyp sees: a cripple is limping in the distance.
The driver gently pushes the trigger and catches up with the crooked protein cells.
Hey! The millstones speak with the crunch of crushing bones.
Traveler, we will give you a lift!
"Hryp-hryp" - the traveler echoes the greeting.
Tomorrow Syrgyp made of protein meat will knit socks for my daughter to show.
Meat in fact, but flax in the soul.
My spirit is in love with this motive.
His eyes see the flame of the steppe, and his socks are on his feet.
But enough straightforward images from your ears
About my silky childhood in the harsh steppes.
I don't want to tell you in all the details about what kind of bloody nishtyak it was ...
