Our daughter is one and a half
You have been dead eleven days
I got on the boat and came to the place
Where the three of us were going to build our house
If you had lived
You died though
So I came here alone with our baby and the dust of your bones
I can't remember, were you into Canada geese?
Is it significant?
These hundreds on the beach?
Or were they just hungry
For mid-migration seaweed?
What about foxgloves
Is that a flower you liked?
I can't remember
You did most of my remembering for me
And now I stand untethered
In a field full of wild foxgloves
Wondering if you're there
Or if a flower means anything
And what could anything mean
In this crushing absurdity
I brought a chair from home
I'm leaving it on the hill
Facing west and north
And I poured out your ashes on it
I guess so you can watch the sunset
But the truth is I don't think of that dust as you
You are the sunset
Наша дочь - полтора
Ты был мертвым одиннадцать дней
Я сел на лодку и пришел на место
Где мы трое собирались построить наш дом
Если бы вы жили
Вы умерли, хотя
Итак, я пришел сюда наедине с нашим ребенком и пылью твоих костей
Я не помню, ты был в Канаде гусей?
Это важно?
Эти сотни на пляже?
Или они были просто голодными
Для середины миграции морских водорослей?
А как насчет лисглайков
Это цветок, который тебе понравился?
Я не могу вспомнить
Ты сделал большую часть моего вспоминания за меня
А теперь я стою.
В поле, полном диких лисинок
Интересно, если ты там
Или если цветок что -то значит
И что может что -то значит
В этом сокрушительном абсурде
Я принес стул из дома
Я оставляю это на холме
Лицом к западу и северу
И я вылил на него пепел
Думаю, ты можешь посмотреть закат
Но правда в том, что я не думаю об этой пыли, как вы
Ты закат
