Весь этот нескончаемый пасмурный день, в глухой осенней тишине, под
низко нависшим хмурым небом, я одиноко ехал верхом по безотрадным,
неприветливым местам - и наконец, когда уже смеркалось, передо мною предстал
сумрачный дом Ашеров. Едва я его увидел, мною, не знаю почему, овладело
нестерпимое уныние. Нестерпимое оттого, что его не смягчала хотя бы малая
толика почти приятной поэтической грусти, какую пробуждают в душе даже самые
суровые картины природы, все равно - скорбной или грозной. Открывшееся мне
зрелище - и самый дом, и усадьба, и однообразные окрестности - ничем не
радовало глаз: угрюмые стены... безучастно и холодно глядящие окна...
кое-где разросшийся камыш... белые мертвые стволы иссохших дерев... от всего
этого становилось невыразимо тяжко на душе, чувство это я могу сравнить лишь
с тем, что испытывает, очнувшись от своих грез, курильщик опиума: с горечью
возвращения к постылым будням, когда вновь спадает пелена, обнажая
неприкрашенное уродство.
All this endless cloudy day, in the deep autumn silence, under
low overhanging gloomy sky, I rode alone across the bleak,
inhospitable places - and at last, when it was already getting dark, before me appeared
gloomy house of Usher. As soon as I saw him, I, I don't know why, took possession of
intolerable despondency. Unbearable because even a small
a bit of an almost pleasant poetic sadness that even the most
harsh pictures of nature, all the same - mournful or formidable. Revealed to me
a spectacle - and the house itself, and the estate, and the monotonous surroundings - nothing
pleasing to the eye: the gloomy walls ... the windows gazing blankly and coldly ...
overgrown reeds here and there ... white dead trunks of withered trees ... from everything
it became inexpressibly heavy on my soul, this feeling I can only compare
with what the opium smoker experiences, waking up from his dreams: with bitterness
return to hateful everyday life, when the veil falls again, revealing
unadorned ugliness.
