Глаза птенцов, не успевших появиться, никогда не откроются,
из черного чрева выпускают птицы,
никогда не оживущие плоды смерти,
похоже, это занавес истории города,
распускающиеся красным деревья смерти.
Бетон и пластик шумного города
превращается в рощи, наполненные криками,
люди на улицах становятся пеплом,
и даже время, время плавится
под гнетем прозрачных теней механических стай.
The eyes of chicks who did not have time to appear will never open,
birds release from the black belly,
the fruits of death never come to life,
it looks like a curtain of the history of the city,
the trees of death blooming in red.
Concrete and plastic in a bustling city
turns into groves filled with screams,
people on the streets turn to ash
and even time, time melts
under the oppression of the transparent shadows of mechanical flocks.
