Плясовая
Эх, едрить-колотить!
Надоело горевать да грустить!
Надо песню сочинить, написать,
Чтобы просто под нее танцевать.
Чтоб до утра
В дикой пляске ушататься "в дрова",
Чтобы мог подпеть буквально любой.
А вместо слов - один мотив заводной.
Брянск и Ижевск
Вдруг очнулись и танцуют уже.
Даже дедушка вприсядку пошел,
А это значит: старику хорошо.
Тверь и Ростов
Понимают эту песню без слов.
А чё мудрить-то? Тут пиши, не пиши:
Слов не нужно в пляске русской души!
А где-то там
Спросят: "Что это за шум, что за гам?"
А это просто мы в ушанках идем
С балалайкой и ручным медведём!
И можем в танке потом
На гастроли - в городок Вашингтон.
Нас, наверно, там заждались уже
И мечтают о большом кураже.
Эх, едрить-колотить!
Надоело горевать да грустить!
Надо песню сочинить, написать,
Чтобы просто под нее танцевать.
Жечь до утра
И в дикой пляске ушататься "в дрова".
Чтобы мог подпеть буквально любой,
Слов не надо - лишь мотив заводной...
Dance
Eh, eat-pound!
Tired of sorrow and sadness!
It’s necessary to compose, write a song,
To just dance to her.
Until morning
In a wild dance to reel in the wood,
So that literally anyone could sing.
And instead of words - one clockwork motive.
Bryansk and Izhevsk
Suddenly woke up and dancing already.
Even grandpa squatted down,
And that means: the old man is good.
Tver and Rostov
Understand this song without words.
And what is it to be smart? Here write, do not write:
Words are not needed in the dance of the Russian soul!
And somewhere there
They will ask: "What is this noise, what kind of din?"
And it's just that we are going with earflaps
With a balalaika and a tame bear!
And we can then in the tank
On tour - to the town of Washington.
We must have been waiting there
And dream of a big courage.
Eh, eat-pound!
Tired of sorrow and sadness!
It’s necessary to compose, write a song,
To just dance to her.
Burn until morning
And in a wild dance to reel in the wood.
So that literally anyone could sing
No words needed - just a groovy motive ...
