Текст песни Neil Gaiman - Coraline - Глава 11

Once inside, in her flat, or rather, in the flat that was not hers, Coraline was pleased to see that it had not transformed into the empty drawing that the rest of the house seemed to have become. It had depth and shadows, and someone who stood in the shadows waiting for Coraline to return.

"So you're back," said the other mother. She did not sound pleased. "And you brought vermin with you."

"No," said Coraline. "I brought a friend." She could feel the cat stiffening under her hands, as if it were anxious to be away. Coraline wanted to hold on to it like a teddy bear, for reassurance, but she knew that cats hate to be squeezed, and she suspected that frightened cats were liable to bite and scratch if provoked in any way, even if they were on your side.

"You know I love you," said the other mother, flatly.

"You have a very funny way of showing it," said Coraline. She walked down the hallway, then turned into the drawing room, steady step by steady step, pretending that she could not feel the other mother's blank black eyes on her back. Her grandmother's formal furniture was still there, and the painting on the wall of the strange fruit (but now the fruit in the painting had been eaten, and all that remained in the bowl was the browning core of an apple, several plum and peach stones, and the stem of what had formerly been a bunch of grapes). The lion-pawed table raked the carpet with its clawed wooden feet, as if it were impatient for something. At the end of the room, in the corner, stood the wooden door, which had once, in another place, opened on to a plain brick wall. Coraline tried not to stare at it. The window showed nothing but mist.

This was it, Coraline knew. The moment of truth. The unravelling time.

The other mother had followed her in. Now she stood in the centre of the room, between Coraline and the mantelpiece, and looked down at Coraline with black-button eyes. It was funny, Coraline thought. The other mother did not look anything at all like her own mother. She wondered how she had ever been deceived into imagining a resemblance. The other mother was huge—her head almost brushed the ceiling of the room—and very pale, the colour of a spider's belly. Her hair writhed and twined about her head, and her teeth were sharp as knives ...

"Well?" said the other mother, sharply. "Where are they?"

Coraline leaned against an armchair, adjusted the cat with her left hand, put her right hand into her pocket, and pulled out the three glass marbles. They were a frosted grey, and they clinked together in the palm of her hand. The other mother reached her white fingers out for them, but Coraline slipped them back into her pocket. She knew it was true, then. The other mother had no intention of letting her go, or of keeping her word. It had been an entertainment, and nothing more. "Hold on," she said. "We aren't finished yet, are we?"

The other mother looked daggers, but she smiled sweetly. "No," she said. "I suppose not. After all, you still need to find your parents, don't you?"

"Yes," said Coraline. I must not look at the mantelpiece, she thought. I must not even think about it.

"Well?" said the other mother. "Produce them. Would you like to look in the cellar again? I have some other interesting things hidden down there, you know."

"No," said Coraline. "I know where my parents are." The cat was heavy in her arms. She moved it forward, unhooking its claws from her shoulder as she did so.

"Where?"

"It stands to reason," said Coraline. "I've looked everywhere you'd hide them. They aren't in the house."

The other mother stood very still, giving nothing away, lips tightly closed. She might have been a wax statue. Even her hair had stopped moving.

"So," Coraline continued, b

Однажды внутри, в ее квартире, или, скорее, в квартире, которая была не ее, Коралин был рад видеть, что он не превратился в пустой рисунок, что остальная часть дома, казалось, стала. У него была глубина и тени, и кто-то, кто стоял в тени, ожидающих вернувшихся Коралина.

«Так ты вернулся», - сказала другая мать. Она не звучала довольна. «А ты привел себя в ужас.»

«Нет», сказал Коралин. «Я привел друга». Она могла почувствовать, как кошка жестко укрепляется под ее руками, как будто это беспокоиться. Коралин хотел держаться по нему, как плюшевый мишка, за уверенность, но она знала, что кошки ненавидят сжать, и она подозревала, что испуганные кошки могли укусить и царапать, если они никоим образом, даже если они были на вашей стороне Отказ

«Вы знаете, я люблю тебя», - сказала другая мать категорически.

«У вас очень забавный способ показать это», - сказал Коралин. Она пошла по коридору, затем превратилась в гостиную, устойчивый шаг на устойчивый шаг, притворяясь, что она не могла почувствовать пустые черные глаза другой матери на ее спине. Формальная мебель ее бабушки все еще была там, и картина на стене странного фрукта (но теперь фрукты в живописи ели, и все, что осталось в миску, была моряка яблока, несколько сливовых и персиковых камней и стебель того, что раньше было кучу винограда). Настольный стол льва, натягивающий ковер с ее когтямистыми деревянными ногами, как будто это нетерпеливят для чего-то. В конце комнаты, в углу стоял деревянная дверь, которая когда-то была в другом месте, открылась на простую кирпичную стену. Коралин попытался не смотреть на это. Окно не показало ничего, кроме тумана.

Это было, Коралин знал. Момент истины. Разговаривание времени.

Другая мать последовала за ней. Теперь она стояла в центре комнаты, между Коралином и каминой, и посмотрела вниз на корален с черными глазами. Это было смешно, мысли Коралина. Другая мать не выглядела ничего, как ее собственная мать. Она задавалась вопросом, как она когда-либо обманула воображение сходства. Другая мать была огромной - ее голова почти почистила потолок комнаты - и очень бледный, цвет живот паука. Ее волосы явились и крутили вокруг ее головы, и зубы были острыми, как ножи ...

"Хорошо?" сказала другая мать, резко. "Где они?"

Коралин наклонился к креслом, скорректировал кошку левой рукой, положил ее правую руку в карман и вытащил три стеклянных мрамора. Они были заморожены серыми, и они обрезались вместе в ладони. Другая мать за них протянула свои белые пальцы, но Коралин поскользнулся обратно в карман. Она знала, что это правда, тогда. Другая мать не намеревалась отпустить ее или держать ее слова. Это было развлечением, и ничего более. «Держи, - сказала она. «Мы еще не закончили, мы?»

Другая мать выглядела кинжателями, но она сладко улыбнулась. «Нет», сказала она. «Полагаю, нет. В конце концов, тебе все еще нужно найти своих родителей, не так ли?»

«Да», сказал Коралин. Я не должен смотреть на камину, подумала она. Я даже не должен думать об этом.

"Хорошо?" сказал другой мать. «Производим их. Вы хотели бы снова посмотреть в погребе? У меня есть другие интересные вещи, спрятанные там, вы знаете».

«Нет», сказал Коралин. «Я знаю, где мои родители». Кошка была тяжелой в ее руках. Она двинулась вперед, отсоединила свои когти от ее плеча, как она сделала это.

"Где?"

«Это означает разум, - сказал Коралин. «Я посмотрел повсюду, вы бы их скрывали. Они не в доме».

Другая мать стояла очень еще, ничего не давая, губы плотно закрыты. Возможно, она была восковой статуей. Даже ее волосы перестали двигаться.

«Итак,« Коралин продолжил, б