Ночные терзания никчемной туши,
Созданы, чтобы переживать свои критические дни.
В тишине мертвого города чувствую единственную радость.
Уходя все глубже в себя, физически уходя в сквозняки безликих улиц.
Слезы стучат монотонно, как и сердце в уголках еще меня живого,
Скрежет пыльной оболочки,
Сквозь обветренные глаза проникает "картинный" мир.
Бегу все дальше, желая найти нечто иное, чем замкнутые болезненные воспоминания,
Но не чувствую ничего, кроме отвращения к окружающей эйфории.
Некогда радужное восприятие шумного общества
Заменилось изучением тишины.
Night torment of worthless carcass,
Designed to survive your critical days.
In the silence of the dead city, I feel the only joy.
Going deeper into yourself, physically going into the drafts of faceless streets.
Tears are beating monotonously, like the heart in the corners of me still alive,
The screeching of a dusty shell
The "picture" world penetrates through the chapped eyes.
I'm running further, wanting to find something other than closed painful memories
But I feel nothing but disgust for the surrounding euphoria.
The once rosy perception of a noisy society
Has been replaced by the study of silence.
