Wir wachten eines Morgens auf, im Bett das Herbstlaub, rau und kalt
An glasberaubte Fensterbögen hatte Efeu sich gekrallt
Zerbroch'nes Glas, verschlaf'ner Blick, das immer so zerzauste Haar
Ich sah dich an und fragte mich, weshalb es nicht wie früher war
Der Weg zum bade harsch und trist, das Wasser eisig und verstaubt
Den matten Spiegeln hatte irgendwer das Lächeln längst geraubt
Ich schleppte mich hinab zum Fluß, sah taub zwölf Monde weit zurück
Im Spiegelbild floß hinter mir verschwommen noch ein altes Stück
Zurück in meinen Hallen fand der Tag mich schwach und ausgezehrt
Warum nur hattest Du die Glut, die uns verband, nicht mehr genährt?
Die letzten Scheite im Kamin, zu Asche waren sie verbrannt
Vielleicht war diesem Feuer immer nur dein Rücken zugewandt...
Doch Schmerz in allen deinen Gesten troff wie Blut von dir herab
Die Bitternis in jedem Wort war jedem weit'ren Wort ein Grab
Doch Schmerz allein gibt Kraft, und Blumen welken mit der Zeit
Die tiefste Liebe fault und stirbt, wenn man nicht hört, wonach sie schreit
Мы проснулись однажды утром, осенние листья в постели, грубо и холодно
Айви цеплялась за остекленные арки окон
Разбитое стекло, сонный взгляд, волосы всегда растрепаны
Я посмотрел на тебя и удивился, почему это не так, как раньше
Путь к бане суров и мрачен, вода ледяная и пыльная
Кто-то давно ограбил тусклые зеркала улыбки
Я потащилась вниз к реке, оглядываясь на двенадцать лун назад
В отражении старая часть все еще текла размыто позади меня
Вернувшись в мои залы, день нашел меня слабым и истощенным
Почему вы больше не кормили угли, которые нас связывали?
Последние бревна в камине, они сгорели дотла
Может быть, ваша спина всегда была перед этим огнем ...
Но боль во всех твоих жестах капала с тебя, как кровь
Горечь в каждом слове была могилой для каждого слова
Но одна лишь боль дает силу, и со временем цветы увядают
Самая глубокая любовь гниет и умирает, если ты не слышишь, о чем она плачет
