Einst war es dein eigen, das eigen Fleisch und Blut. Jetzt steckt es voller Schande getrieben von Übermut. Die Blicke die es erwiedert von Verachtung geplagt untergehen muss sie, die verschmutzte Saat.
Die Blicke die sind glasig du weißt weder ein noch aus, diese tiefe Schande und das aus deinem Haus. Die Sippe zu wahren vor Entartung und Verfall, der wahre Schwur vor dem Untergang.
Mögen auch die Narren die Tat uns nicht verzeihen die Blutrache bricht herein, sollen sie doch leben in Sodomie und Leid der Ehrenmord bricht herein.
Ehrenmord!
Und sollten sie es wagen der Naturstrafe zu entgehen, so tragen sie die Schand tief in ihren Genen. Niemals wird mehr rein, was als krank geboren die Vernichtung der Art wird herauf beschworen.
Mögen auch die Narren die Tat uns nicht verzeihen die Blutrache bricht herein, sollen sie doch leben in Sodomie und Leid der Ehrenmord bricht herein.
Mögen auch die Narren die Tat uns nicht verzeihen die Blutrache bricht herein, sollen sie doch leben in Sodomie und Leid der Ehrenmord bricht herein.
Как только это было твоим собственным, собственным мясом и кровью. Теперь он полон стыда, управляемого растранием. Выглядит, что он пообещал от презрения, чтобы конкурировать на них, загрязненное семя.
Похоже, что они стеклообразны, вы не знаете ни одного, ни из, этот глубокий стыд и это из вашего дома. Клан до правды от дегенерации и распада, истинный плечами перед падением.
Если дураки также не прощают нас, кровопролитие ломается, они должны жить в содомии и страданиям убийства чести перерывается.
Убийство чести!
И если вы пропустите это, чтобы избежать естественного наказания, так что наденьте стрелять глубоко в твоих генах. Никогда не становись более чистыми, который родился как больное разрушение такого рождения.
Если дураки также не прощают нас, кровопролитие ломается, они должны жить в содомии и страданиям убийства чести перерывается.
Если дураки также не прощают нас, кровопролитие ломается, они должны жить в содомии и страданиям убийства чести перерывается.
