Хмурое небо, замёрзшие птицы, длинные зимы, короткое лето.
Мрачный пейзаж – это наследство эпохи, гасившей источники света.
В трубах молчанья пульсирует время, эхо свободы корёжит железо.
Сердце настроено на передачу звуков рождающейся Марсельезы.
Глушат эфир, экранируют мысли вестники зла, исполины забвения,
Но к цели идут посланники гнева, история вновь начинает движенье.
Новые дни ретранслирует память, приём информации круглые сутки.
Мы в лабиринте событий и фактов, прежним кумирам становится жутко.
Время. Ветер. Время. Ветер.
В слаженном гуле ликующей массы неразличимы остались до срока
Наёмники смерти с улыбкой мутанта и пасынки неотвратимого рока.
Взорвано небо светом салюта, но в голосе века – тревожные ноты.
Специалисты по сновидениям не прекращают своей работы.
Время. Ветер. Время. Ветер.
Gloomy sky, frozen birds, long winters, a short summer.
A gloomy landscape is an inheritance of the era that extinguished light sources.
Time pulsates in the pipes of silence, echo of freedom of iron is curious.
The heart is configured to transmit the sounds of the born Marseilles.
The ether is jammed, the messengers of evil, the giants of oblivion, shield thoughts,
But the envoys of anger go to the goal, history begins motion again.
New days retrane memory, receiving information around the clock.
We are in the Labyrinth of events and facts, the former idols become terribly.
Time. Wind. Time. Wind.
In a coherent hum, the jubilant mass remained indistinguishable
Mercenaries of death with a smile of a mutant and a stepson of inevitable rock.
The sky is blown up with light of salute, but in the voice of the century there are alarming notes.
Dreaming experts do not stop their work.
Time. Wind. Time. Wind.
