Проходя по району Басманному,
Уткнувшись в плесень
Тех городов прошлых лет памяти
На чужую грудную клетку навесив.
Достань свой резиновый нож,
Он лишь средство угрозы.
Навредить мне может только бог,
Если он есть предположим.
Не высматривай глупую истину,
Внутри неё лишь пустота,
Я оставлю цветы на могиле близкого.
Его место тут на всегда.
Проходя мимо груды многоэтажек.
На бетон положил старые копии,
Того кем был раньше.
Кем был до провала утопии.
В брутальности сего момента
Я нашёл в себе тот покой.
Выброшен был он на обочину пеплом.
Я собрал его в вазе вековой.
Пусть мёрзнут поэта руки
На изгибе бумаги зимой
Зато не умрет он от скуки.
Пока запер сознание рукой.
Разломай мои ребра, отпаяй мне вены.
Рви на куски, затыкай мне уши.
Обглодано сердце глазами гиены.
Теперь ты точно никому не нужен.
Не купить мою молодость.
Сколько не старался продать.
Мне плевать на все бредни признания.
Только так я могу понимать,
Что было в начале на небе пустом,
На том в которое смотрел мальчик
С длинными волосами, хвостом.
Не ждущий не от кого подачек.
Кепка скрыла побои когда-то,
Скрыла тусклый, безжизненный взгляд.
Не нужны самовнушенья от выпитого.
А ты попробуй понять кто на самом деле
Тут раб.
Ты или кто-то другой, на дне омута
реки Москвы.
Можем ли мы рыдать без повода,
На том месте где теперь спим?
Разломай мои ребра, отпаяйте мне вены.
Рви на куски, затыкайте мне уши.
Обглодано сердце глазами гиены.
Теперь ты точно никому не нужен.
Passing around the Basmann region,
Burning into mold
Those cities of past memory
Having hung it on someone else's chest.
Get your rubber knife
He is only a means of threat.
Only God can harm me,
If he is supposed to be.
Do not look out the stupid truth,
There is only a void inside it,
I will leave the flowers on the grave of a loved one.
His place here is always.
Passing by piles of high -rise buildings.
I put old copies on concrete,
Who was before.
Who was before the failure of utopia.
In brutality of this moment
I found that peace in myself.
He was thrown out on the side of the ash.
I gathered it in a vase of centuries -old.
Let the poet freeze
On the bend of paper in winter
But he will not die of boredom.
While locked consciousness with his hand.
Break my ribs, fall my veins.
Rub the pieces, plug my ears.
The heart is gnawed through the eyes of hyena.
Now no one needs you.
Do not buy my youth.
How much I did not try to sell.
I do not care about all the nonsense of recognition.
This is the only way I can understand
What happened at the beginning in the sky is empty,
The boy was looking at
With long hair, tail.
Not waiting for no one from handouts.
The cap hid the beatings once,
She hid a dull, lifeless look.
Shipwinds are not needed from drunk.
And you try to understand who really
There is a slave.
You or someone else, at the bottom of the pool
rivers of Moscow.
Can we sob for no reason
In the place where are we sleeping now?
Break my ribs, Saving my veins.
Rub the pieces, plug my ears.
The heart is gnawed through the eyes of hyena.
Now no one needs you.
