Трудное пробуждение в три часа дня,
Для меня ночь не что иное как сиеста.
Стимуляторы и антидепрессанты – это
Хороший коктейль от мигрени,
Если их растворить в виски.
Я зажигаю галогенную лампу
Уже во второй половине дня,
Можно сказать, ночью.
Небо темнеет над Лувром,
Неба почти не видно над бульваром Осман.
Новое пробуждение в шесть вечера,
Надо полагать, что я снова уснул...
Но настроение так и не улучшилось.
Я убираю журналы с кровати и,
Даже если мало шансов, что он зазвонит,
Выключаю телефон.
Усаживаюсь на подушку
И зажигаю кальян.
Небо темнеет над Лувром,
Неба почти не видно над бульваром Осман.
Я люблю смотреть, как наступает вечер
С высоты моего пятого этажа,
Словно башенки небольшого замка,
Затерянного среди болот.
Какие-то больные сумерки
В фиолетовых волнистых полосках
Накрыли холодным покрывалом
Все старые здания квартала.
Небо темнеет над Лувром,
Неба почти не видно над бульваром Осман.
На мгновение показалось,
Что оно станет возвышенно прекрасным.
Но небо потемнело,
Покрывшись кровавыми прожилками,
А потом всё это бесстрастно растворилось
В бесконечном удручающем тумане,
Который своей неземной пастью
Поглотил уже весь бетонный город.
Небо темнеет над Лувром,
Неба почти не видно над бульваром Осман.
Difficult awakening at three o'clock,
For me the night is nothing short of a siesta.
Stimulants and antidepressants - is
Good cocktail from migraines,
If they are dissolved in the whiskey.
I light a halogen lamp
Already in the afternoon,
It can be said, at night.
The sky darkens over the Louvre,
Sky is almost not visible on the Boulevard Haussmann.
The new awakening of six in the evening,
We must assume that I fell asleep again ...
But the mood has not improved.
I tidy up logs from the bed and,
Even if there is little chance that he will ring,
Turn off the phone.
Perching on a pillow
And light a hookah.
The sky darkens over the Louvre,
Sky is almost not visible on the Boulevard Haussmann.
I love to watch as the evening comes
From the height of my fifth floor,
Like a small castle turrets,
Lost among the marshes.
Some patients twilight
The purple wavy stripes
Covered cold blanket
All the old buildings of the quarter.
The sky darkens over the Louvre,
Sky is almost not visible on the Boulevard Haussmann.
For a moment,
What it will be sublimely beautiful.
But the sky darkened,
Covered with blood-streaked,
And then it all dispassionately dissolved
The endless depressing haze,
That mouth of his unearthly
Absorb have all the concrete city.
The sky darkens over the Louvre,
Sky is almost not visible on the Boulevard Haussmann.
