In the cold, coldest of nights
The fire I light, to warm my bones
I've had enough, of the dreadful cold
And from the flames, appears Salome
I stand before her amazed
As she dances and demands
The head of john the baptist on a plate
In the morning, shaken and disturbed
From under soft white fur
I see the dust in the morning bright sets the room alive
And by the telly appears Salome
I stand before her amazed
As she dances and demands
The head of Isidora Duncan on a plate
Oh, It's Salome
Oh, It's Salome
In the cold, coldest of nights
The fire I light, to warm my bones
I've had enough, of the dreadful cold
And from the flames appears Salome
I stand before her amazed
As she dances and demands
The head of any bastard on a plate
В холодные, самые холодные ночи
Я зажигаю огонь, чтобы согреть мои кости
С меня достаточно ужасного холода
И из пламени появляется Саломея
Я стою перед ней в изумлении
Когда она танцует и требует
Голова иоанна крестителя на тарелке
Утром потрясенный и встревоженный
Из-под мягкого белого меха
Я вижу, как яркая утренняя пыль оживляет комнату
И по телику появляется Саломея
Я стою перед ней в изумлении
Когда она танцует и требует
Голова Исидоры Дункан на тарелке
О, это Саломея
О, это Саломея
В холодные, самые холодные ночи
Я зажигаю огонь, чтобы согреть мои кости
С меня достаточно ужасного холода
И из пламени появляется Саломея
Я стою перед ней в изумлении
Когда она танцует и требует
Голова любого ублюдка на тарелке
