Suffocated by mirrors, stained by dreams
Her honey belly pulls the seams
Curves are still upon the hinge
Pale zeros tinge the tiger skin
Moist as grass, ripe and heavy as the night
The sponge is full, well out of sight
All around the conversations
Icing on the warm flesh cake
Light creeps through her secret tunnels
Sucked into the open spaces
Burning out in sudden flashes
Draining blood from well-fed faces
Desires form in subtle whispers
Flex the muscles in denial
Up and down its pristine cage
So the music, so the trial
Vows of sacrifice, headless chickens
Dance in circles, they the blessed
Man and wife, undressed by all
Their grafted trunks in heat possessed
Even as the soft skins tingle
They mingle with the homeless mother
Who loves the day but lives another
That once was hers
The worried father, long lost lover
Brushes ashes with his broom
Rehearses jokes to fly and hover
Bursting over the bride and groom
And the talk goes on
Memories crash on tireless waves
The lifeguards whom the winter saves
Silence falls the guillotine
All the doors are shut
Nervous hands grip tight the knife
In the darkness, till the cake is cut
Passed around, in little pieces
The body and the flesh
The family and the fishing-net
And another in the mesh
The body and the flesh
Задыхается зеркалами, окрашенными мечтами
Ее мед живота тянет швы
Кривые все еще находятся на шарнире
Бледные Zeros оттесняет кожу тигра
Влажный как трава, спелый и тяжелый как ночь
Губка полна, хорошо вне поля зрения
Все вокруг разговоров
Глазурь на теплом мяковом токе
Свет ползет через ее секретные туннели
Высосать в открытые пространства
Сжигание в внезапных вспышках
Сливая кровь из хорошо кормящихся
Желания формируются в тонком шепота
Сгибать мышцы отрицания
Вверх и вниз по своей первозданной клетке
Так музыка, так что суд
Обещает жертву, цыплята без головы
Танцевать в кругах, они благословенные
Мужчина и жена, раздетые всеми
Их привитые сундуки в жару одержимы
Даже как мягкие скины покалывают
Они смешаются с бездомной матерью
Кто любит день, но живет другим
Что когда-то было ее
Беспокоимый отец, давно потерянный любовник
Кисти пепел со своей метлой
Репетиции шутки летать и зависают
Взрываться над невестой и женихом
И разговор продолжается
Падают воспоминания о неустанных волнах
Спасатели, которых зима спасает
Молчание падает гильотин
Все двери закрыты
Нервные руки рукоятят ножом
В темноте, пока пирог не разрезан
Прошел вокруг, в маленьких частях
Тело и плоть
Семья и рыбалка
И другой в сетке
Тело и плоть
