They flutter behind you your possible pasts
Some bright-eyed and crazy some frightened and lost
A warning to anyone still in command
Of their possible future to take care
In derelict sidings the poppies entwine
With cattle trucks lying in wait for the next time
Do you remember me? How we used to be?
Do you think we should be closer?
She stood in the doorway the ghost of a smile
Haunting her face like a cheap hotel sign
Her cold eyes imploring the men in their macs
For the gold in their bags or the knives in their backs
Stepping up boldly one put out his hand
He said, "I was just a child then. Now I'm only a man."
Do you remember me? How we used to be?
Do you think we should be closer?
By the cold and religious we were taken in hand
Shown how to feel good and told to feel bad
Tongue tied and terrified we learned how to pray
Now our feelings run deep and cold as the clay
And strung out behind us the banners and flags
Of our possible pasts lie in tatters and rags
Do you remember me? How we used to be?
Do you think we should be closer?
За твоей спиной они трепятся о твоём возможном прошлом
Некоторые с сумасшедшими сияющими глазами, некоторые напуганные и потерянные
Предупреждение всем тем кто ещё в команде
Заботится о их возможном будущем
На заброшенном разъезде вьются маки
Стоящий скотовоз, ждёт пока придёт его время
Помнишь ли ты меня? То какими все мы когда-то были? Думаешь что мы должны быть ближе?
Она остановилась в проходе с призрачной улыбкой
Которая загоралась на её лице, как вывеска дешёвого отеля
Её холодные, умоляющее мужчин в комиссии, глаза
За золото в их сумках или за ножи в их спинах
Один смело подойдя выпускает её руку
Он сказал: "Я был ребёнком, теперь я мужчина"
Помнишь ли ты меня? То какими все мы когда-то были? Думаешь что мы должны быть ближе?
Мы удерживали её руку холодом и религией
Показывали какого это чувствовать себя хорошо и говорили когда чувствовать себя плохо
Запуганной и обезмолвленной мы показывали ей как молится
Теперь наши чувства глубоки и холодны как глина
Развивающееся позади нас вывески и флаги
Наше возможное прошлое лежит в лохмотьях и тряпках
Они трепещут за вами, ваше возможное прошлое
Некоторые с ясными глазами и сумасшедшие, некоторые напуганы и потеряны
Предупреждение для всех, кто еще командует
Об их возможном будущем позаботиться
В заброшенных подъездных путях переплетаются маки
С грузовиками для скота, подстерегающими в следующий раз
Ты помнишь меня? Как мы были раньше?
Как ты думаешь, нам нужно быть ближе?
Она стояла в дверях призрак улыбки
Преследует ее лицо, как вывеску дешевого отеля
Ее холодные глаза умоляют мужчин в их Mac
За золото в сумках или ножи за спиной
Смело шагая, один протянул руку
Он сказал: «Тогда я был всего лишь ребенком. Теперь я всего лишь мужчина».
Ты помнишь меня? Как мы были раньше?
Как вы думаете, мы должны быть ближе?
Холодными и религиозными нас взяли в руки
Показали, как чувствовать себя хорошо, и сказали, что плохо
Язык завязан и напуган, мы научились молиться
Теперь наши чувства глубоки и холодны, как глина
И развесили позади нас знамена и флаги
Наше возможное прошлое лежит в лохмотьях и лохмотьях
Ты помнишь меня? Как мы были раньше?
Как вы думаете, мы должны быть ближе?
За твоей спиной они трепятся о твоём возможном прошлом
Некоторые с сумасшедшими сияющими глазами, некоторые напуганные и потерянные
Предупреждение всем тем кто ещё в команде
Заботится о их возможном будущем
На заброшенном разъезде вьются маки
Стоящий скотовоз, ждёт пока придёт его время
Помнишь ли ты меня? То какими все мы когда-то были? Думаешь что мы должны быть ближе?
Она остановилась в проходе с призрачной улыбкой
Которая загоралась на её лице, как вывеска дешёвого отеля
Её холодные, умоляющее мужчин в комиссии, глаза
За золото в их сумках или за ножи в их спинах
Один смело подойдя выпускает её руку
Он сказал: "Я был ребёнком, теперь я мужчина"
Помнишь ли ты меня? То какими все мы когда-то были? Думаешь что мы должны быть ближе?
Мы удерживали её руку холодом и религией
Показывали какого это чувствовать себя хорошо и показывали когда чувствовать себя плохо
Запуганной и обезмолвленной мы показывали ей как молится
Теперь наши чувства глубоки и холодны как глина
Развивающееся позади нас вывески и флаги
Наше возможное прошлое лежит в лохмотьях и тряпках
