май раскалён
я растерян, стою на краю
просыпаюсь не с теми, если вообще сплю
взошла сиреневым взрывом в душный вестибюль
от имени ливня отныне – ты мой июль
отринув прошлое горе, поверить в то, что юн
любовный треугольник прочит смерть кораблю
мой ледовитый покой, мой абсолютный нуль
тайком топила, отныне – ты мой июль
открыли
что годами копили
комом в гортани боль, ноктюрн
май оплывает и тает, когда ладонь к локтю
тьма комнат знакома и плотный тюль
отныне ты моя тайна, ты мой июль
май раскалён
я растоптан
стою на самом краю
просыпаюсь не с тою, если вообще сплю
расстроен, украдкой в истоме стихи фо ю
остальное пустое, да не стоило
ты мой июль
как душен май, как воздух в липах мал и обездвижен
из нас троих, увы, лишь двое могут в мае выжить
нет худшей доли, необъятней боли
чем быть ближе ладони той к коей
нельзя быть ближе
май раскалён, я растерзан
стоим на самом краю
вот-вот обрушимся в бездну
одним покорным люблю
чтоб застрелить моё сердце
не нужно пороха, пуль
теперь мне некуда деться
– вот мой июль
мой июль
не утаю
необъятную боль мою
в телефонную линию
отпою тебя реками
на двоих один реквием
нет преданней безответного
боль мою
телефонную линию
то, что скрыто за ливнями
сплетено с твоим именем
отпускаю тебя в июль
люблю
люблю
люблю
пыльный август. пустота комнат. казалось, мирозданье
сделано болью огромной, вокзалом, поездами
и пусть разбит треугольник, но как мы опоздали
август. спелое горе, нас этот плод раздавит
нет ничего вообще в моём сожжённом храме
чтоб из чужих вещей, чтоб не твоими духами
свою тоску по тебе я возвожу в культ
поверь в любом октябре – ты мой июль
плач в телефоне, плацкарт, летят вагоны на юг
холодный лёд на висках, ищу ладонь твою
презренье в чьих-то глазах, надменный птичий клюв
но кто бы, что не сказал – ты мой июль
да я разбит и растерзан
стоим на самом краю
вот-вот обрушимся в бездну
одним покорным люблю
надеюсь, летние ливни
нас воедино сольют
отныне ты моё имя
– ты мой июль
мой июль
не утаю
необъятную боль мою
в телефонную линию
отпою тебя реками
на двоих один реквием
нет преданней безответного
боль мою
в телефонную линию
то что скрыто за ливнями
сплетено с твоим именем
отпускаю тебя в июль
люблю
люблю
люблю
мой июль
не утаю
необъятную боль мою
в телефонную линию
отпою тебя реками
на двоих один реквием
нет преданней безответного
боль мою
в телефонную линию
то, что скрыто за ливнями
сплетено с твоим именем
отпускаю тебя в июль
люблю
люблю
люблю
May is hot
I am confused, stand on the edge
I wake up not with those, if I sleep at all
Ascended a lilac explosion into a stuffy lobby
On behalf of the downhole from now on - you are my July
Rinked off the past grief, believe that Yun
Love triangle read the death of the ship
My Arctic rest, my absolute zero
secretly drowned, from now on - you are my July
opened
What have been saved for years
lumps in the larynx, Noktyurn
May is fingering and melting when a palm to the elbow
The darkness of the rooms is familiar and dense tulle
From now on you are my secret, you are my July
May is hot
I am trampled
I stand on the very edge
I wake up not with that if I sleep at all
upset, stealthily in the legeh poetry
the rest is empty, but it was not worth
You are my July
Like muffled May, like the air in lindens is small and immobilized
Of us three, alas, only two can survive in May
There is no worst share, immense pain
than to be closer to the palms of that to which
You can’t be closer
May is unsuccessful, I'm torn to pieces
We stand on the very edge
We are about to fall into the abyss
I love one submissive
To shoot my heart
No gunpowder, bullets do not need
Now I have nowhere to get on
- Here is my July
My July
Do not conceal
My immense pain
In the telephone line
I will send you rivers
for two one requiem
There is no loyal unrequited
My pain
Telephone line
that which is hidden behind the downpour
woven with your name
I let you go to July
I love
I love
I love
Dusty August. The emptiness of the rooms. It seemed the universe
Made huge, station, train
And let the triangle break, but how late we
August. ripe grief, this fruit will crush us
There is nothing at all in my burned temple
so that from other people's things, so as not your perfume
I am in the cult of my longing for you
Believe me in any October - you are my July
Crying on the phone, reserved seat, wagons fly south
cold ice on the temples, looking for your palm
contempt in someone's eyes, arrogant bird beak
But who would not say - you are my July
yes I am broken and torn to be torn
We stand on the very edge
We are about to fall into the abyss
I love one submissive
I hope summer rains
They will merge us together
From now on you are my name
- You are my July
My July
Do not conceal
My immense pain
In the telephone line
I will send you rivers
for two one requiem
There is no loyal unrequited
My pain
In the telephone line
what is hidden behind the downpour
woven with your name
I let you go to July
I love
I love
I love
My July
Do not conceal
My immense pain
In the telephone line
I will send you rivers
for two one requiem
There is no loyal unrequited
My pain
In the telephone line
that which is hidden behind the downpour
woven with your name
I let you go to July
I love
I love
I love
