Холод ливня в спину
измельченную породу превращает в глину
я пластичен, вязок, как птичий клин.
Опыт это руки, вера - пластилин.
Я иду по проспекту. Холод вторит
безумие будней, омут наших историй.
кислород, насыщающий легкие, тает
в туманных линзах слепого мая.
Бедный Марти Макфлай. Теряет время,
утверждая что цель первостепенна,
я иду по проспекту. Холод вторит
стремлению к кантовской чистой воле.
Я бесконечно сыт
я обрезан (Ван Гог) но не (Гитлер) - не жид
это южный город, мой сведенный в суставы трек
выходи и покажись, человек!
Под одеялом улиц
нас убило бессонницей — мы проснулись
ты укутан в запах ее бельевых полос,
называешь ее "universe". Я
слетаю, как листья в эпоху осень,
но ты видишь в словах моих проседь.
ты веришь, что будет лучше — по детски глуп.
ты всего-лишь молочный зуб.
Вырывай меня с корнем
псевдолюди пустоту не вскормят
я один из немногих, кто знает простой секрет,
в удовольствии важен запрет. Но
Ты играешь в спички
поджигая мой Аушвиц. Сори привычка
Я считаю до трех. Ты считаешь, что Бог не здесь.
Я теряю последний вес.
Здесь мои гимны эпохе,
нарезка из томных голодных вздохов,
танцуй же, танцуй костры инквизиций, Дима,
информационный шторм Фукусимы.
Мы так ведомы риском,
заснув беспечно у зимы на вписке
сибирский омут глотает пустые мысли
ты чего такой кислый, а?
Все же вроде нормально
в дни, когда ты не выходишь из спальни
я засыпаю в коленях диванных мекк
выходи и покажись, человек!
Эти лица вокруг
сбиваются в группы - порочный круг
Мы же выше, мы созданы, чтобы ломать формат
слышишь, Дима, я твой каземат.
У тебя за пазухой тесно
мне бы, мне бы побольше места
на жестких дисках, в наушниках и словах
невозможность пустить меня - страх.
В ладони сжата отвертка
рубцов на коже твоей за сотку
опыт - это руки. Я твой персональный hand made
Знай, Дима, зовут меня "Hate".
Fold shower in the back
crushed breed turns into clay
I am plastic, mating, like a bird wedge.
Experience is hands, faith - plasticine.
I go on the avenue. Cold fetter
Madness of everyday life, Out of our stories.
Oxygen saturated lightweight
In the foggy lenses of the blind may.
Poor Marty Macfly. Loses time
arguing that the goal is paramount
I go on the avenue. Cold fetter
The desire for the Kantian pure will.
I am infinitely fed
I am cut off (Van Gogh) but not (Hitler) - not liquid
This is a southern city, my tracks reduced in the joints
Come out and show, man!
Under the blanket of streets
We were killed by insomnia - we woke up
You are bitten by the smell of her linen stripes,
You call it "Universe". I AM
I fly like leaves in the autumn era,
But you see in the words of my searches.
You believe that it will be better - in childish stupid.
You are just a milk tooth.
Pull me out with the root
Pseudolyudi void will not be fed
I am one of the few who knows a simple secret,
The prohibition is enjoyable. But
You play in matches
Fingering my auschwitz. Sori habit
I think up to three. You think God is not here.
I lose the last weight.
Here are my hymns epoch,
Slicing from languid hungry sighs,
Dance, dance fires of the Inquisition, Dima,
Fukushima informational storm.
We are so led by risk,
Slowing carelessly from winter on VPP
Siberian pool swallows empty thoughts
Why are you so sour, eh?
Still it seems normal
In the days when you do not leave the bedroom
I fall asleep in the knees of sofa mekk
Come out and show, man!
These faces are around
Complete into groups - vicious circle
We are higher, we are created to break the format
Hear, Dima, I am your carbonate.
You have a sinel
I would, I would have a biggest place
On hard drives, in headphones and words
The inability to let me go - fear.
In the palm of the compressed screwdriver
scarring on your skin for weaving
Experience is hands. I am your personal hand Made
Know, Dima, call me "HATE".
