…Я тебя очень прошу, не говори мне про любовь.
Я слышать про твою любовь не могу.
Пойми уже, наконец, когда ты говоришь: “Я тебя люблю”, так ты в эти слова один смысл вкладываешь, а я совсем другой смысл из них извлекаю.
Как будто ты кладёшь в шляпу апельсин, а я из неё достаю кролика.
А ты меня потом спрашиваешь: ну как, вкусно?
И я сразу в ужасе: мне что, его убить нужно? И съесть?
А я его, наоборот, морковкой кормлю, и у него нос шевелится, и уши розовые просвечивают на солнце.
А ты, ну так, между прочим, предлагаешь: давай я тебе его почищу.
Я это себе представляю, и мне сразу дурно делается. Тошнит, голова кружится…
Ну ладно, говорю, почисть… И ухожу из дома, чтобы этого не видеть.
Возвращаюсь через час, а ты сидишь в кресле, весь пол в апельсиновых шкурках, а кролика нет нигде.
Ты мне вкладываешь в рот дольку апельсина, и меня немедленно рвёт от вкуса свежей крови.
Я думаю: убийца.
Ты думаешь: истеричка…
Гала Рубинштейн “Любовь без перевода на язык…”
... I ask you very much, do not tell me about love.
I can not hear about your love.
Understand, finally, when you say: "I love you", so you invest one point in these words, and I get a completely different meaning of them from them.
As if you put into the orange hat, I get a rabbit from it.
And then you asking me: Well, how, tasty?
And I'm immediately terrified: I need to kill him? And eat?
And I, on the contrary, I feed with carrot, and he moves his nose, and the ears of pink shine in the sun.
And you, well, by the way, you suggest: let me reveal it to you.
I imagine it myself, and I immediately do badly. Sick, the head is spinning ...
Well, okay, I say, clean ... and leaving home to not see.
Returning in an hour, and you sit in the chair, the entire floor in orange skins, and the rabbit is not anywhere.
You put me in your mouth for a slicker orange, and I immediately tears from the taste of fresh blood.
I think the killer.
You think: hysterical ...
Gala Rubinstein "Love without translation into a language ..."
