Лица
Провожая ее взглядом сквозь конвой в алой заре
Он заметил маску страха, когда она исчезла в серой толпе.
Дикий град от прикладов отравлял миллионы,
Оставляя следы на замерзшей земле
И тоску по вчерашнему дому, полыхавшему в бесполезной борьбе.
Сменились идеалы между небом и землей - она стала немного другой.
Мы все ходили под богом, теперь и не знали дорогу домой.
День и ночь стук колес, этапом на восток,
За допросом допрос, и дрожащей рукой подпись красной льняной,
Воля сломлена вновь, гаснет пламя надежды -
Стынет алая кровь.
Я одинок и наг,
Лишен огня
Сиреневый полярный мрак
Вокруг меня.
Я доверяю бледной тьме
Мои стихи
У нее вряд ли на уме
Мои грехи.
И бронхи рвет мои мороз,
И сводит рот.
И камни капли греют
И мерзлый пот.
Я говорю мои стихи,
Я их кричу,
Но пики елей так глухи -
Страшны чуть-чуть.
Persons
Conducting it through the convoy in the scarlet dawn
He noticed a fear mask when she disappeared in a gray crowd.
Wild hail from the butts poisoned millions
Leaving traces on frozen land
And longing for yesterday's home, having so much in useless struggle.
Ideals were changed between the sky and the earth - she became a little different.
We all went under God, now did not know the way home.
Day and night knock wheels, stage east,
For interrogation interrogation, and a trembling hand with a red linen signature,
The will was broken again, the flame of hope -
Fun a sharp blood.
I am alone and naked
Lained fire
Lilac polar ghost
Around me.
I trust the pale darkness
My poems
She is unlikely to
My sins.
And bronchi tear my frost,
And rolls his mouth.
And stones drops warm
And frown sweat.
I'm talking to my poems,
I scream them
But the peaks of the fools are so deaf -
Scary slightly.
