Золак.
Мы прыйдзем і знімем з крыжа,
Распятыя вамі, гонар і годнасць.
Вы прамянялі іх на медзякі,
І веру ў неабходнасць
Цвёрдай рукі.
Толькі, што ў вас ёсць за душой?
Ды й душы няма – чорны гной.
Мы закладзём падмурак храма свабоды
З тых камянёў, што так доўга насілі за пазухай.
Ля шэрай сцяны скончваюцца падарожжы за край – няхай!
Пустыя нашыя вачніцы стануць вокнамі, адкрытыя раты – званамі.
Згоды будзе ўжо не дасягнуць,
Калі мы ў роспачы парушым вашы запаведзі.
Нас будзе не стрымаць, бо ўжо брыдка спіны гнуць
І трываць.
Паскуднік абвясціў сябе пастарам, прарокам,
І вы пакорлівым статкам пайшлі за ім.
Але, дзе б не хадзілі – цемра змянялася змрокам.
Апосталы ядуць са срэбнага посуду,
Святыя пазіруюць для ікон,
А прарок піша на вашых шкурах закон.
Не замаліць вам грэх свой.
Ганьбы не змыць і крывёй.
Золак.
Мы придем и удалим с креста,
Распят вами, честь и достоинство.
Вы изменили их на медь,
И верю в необходимость
Жесткая рука.
Только что у вас есть за своей душой?
И нет души - черный навоз.
Мы заложим основу Храма Свободы
Из камней, которые они носили для синуса так долго.
У серой стены перемещение по краю закончилось - пусть!
Наши пустые глазки станут окнами, открытыми ртами - колокольчиками.
Согласие больше не будет достигнут,
Если мы отчаянно нарушаем ваши заповеди.
Мы не будем сдерживаться, потому что уже отвращение к изгибу
И терпеть.
Аглер объявил себя пастором, пророком,
И ты последовал за ним смиренным стадом.
Но куда бы они ни пошли, тьма изменила мрак.
Апостолы едят из серебряной посуды
Святые позируют для значков,
И Пророк пишет закон о ваших шкурах.
Не болит свой грех.
Позор не смывается и кровь.
