СТЁБ УБИЛ БОГА.
стёб убил Бога и скатертью дорога
растелилась на столе, но исчезала в голове
грубая рубашка из волос и козьей шерсти
обнажила нутро и принесла плохие вести
умирание смыслов и выживание тела
ч е л о в е к о ч а с ы стояли без дела
углубившись в телемост Кермита и Хрюши
забылся и ножом отрезал себе уши
аккуратно развесил их внутри, а не снаружи
ч е л о в е к о ч а с ы собирали лужи,
а внутри меня оркестр из мяса
заиграл контраданс ,и не сбился ни разу
ноги у весны пахли синдромом
чувство вины проводили до дома
под звездным небом и керамическим потолком
тяжелые чувства лежали ничком
в мониторе общаются лягушка и свинья
злом и любовью расчленил сам себя
стёб убил Боги и комета Хейла-Боппа
уже вряд ли заберет кого-нибудь из нас
слышен первоапрельский, а не апостольский джаз
Кастанеда пришел ко мне во фраке из собак
я могу писать, как Хармс, а ты только, как мудак
если ты на работу, то я по циферблату
иду за часовой стрелкой, а не за зарплатой
так на внутреннем небе открывается час,
в котором никого нет, кроме нас.
раскрываю этот час, в котором живу,
душа – веселый Сатана, но откреститься не могу
стеб давно убил Бога и тащит его труп в помойную яму
уму непостижимо, каким уродом я стану,
если продержусь в русском репе еще хотя бы два года
ночью, глядя на небо, нападает икота
и кота-лунного свет из других планет
мне подарите. можно даже заспиртованного кота в банке
я выпью весь спирт и слезой, ядовитой для человека,
оживлю его останки.
в красном гаоляне танец прекрасной марсианки
дерзкой, как прыжок из зимы в лето,
но без Бога безразлично даже это.
так что, вретище на плечи и бегом не лежбище – причащаться.
планета умрет через час - мы будем улыбаться.
The banter killed God.
the banter killed God and the table with a tablecloth
Caused on the table, but disappeared into my head
Rough hair shirt and goat wool
I exposed a gut and brought bad news
Dying of meanings and body survival
CHELLENTS IS FOR EVERYTHING
delving into the teleconference of Kermite and Piggy
forgot and knitted his ears with a knife
gently hung them inside, not outside
CHELLENTS collected puddles,
And inside me, an orchestra made of meat
Flapped Countdance, and never lost
The legs of spring smelled of syndrome
Feeling guilty spent home
under the starry sky and ceramic ceiling
Severe feelings lay face down
A frog and pig communicate in the monitor
Evil and love dismembered himself
the banter killed the gods and the comet Hale-Boppa
It is unlikely that one of us will take away any of us
Aprilic, not apostolic jazz is heard
Castaneda came to me in a tailcoat from dogs
I can write like Harms, and you are just like an asshole
If you are to work, then I'm on the dial
I go by watch, not for salary
So in the inner sky an hour opens,
In which there is no one but us.
I reveal this hour in which I live
Soul is a cheerful Satan, but I can't disown
The stem has long killed God and drags his corpse into a garbage hole
the mind is incomprehensible what kind of freak I will become,
If I hold out in the Russian Repe for at least two years
At night, looking at the sky, hiccups attack
and cat-light light from other planets
Give me. You can even a bunched cat in a bank
I will drink all the alcohol and a tear, poisonous to a person,
I will revive his remains.
In Krasnaya Gaolyan, the dance of the beautiful Martian
bold, like a jump from winter to summer,
But without God, even this is indifferent.
So, a crease on the shoulders and running is not lying - take communion.
The planet will die in an hour - we will smile.
