Текст песни The Corries - The Kerry Recruit

At the age of nineteen, I was digging the land
With me brogues on me feet and me spade in me hand.
Well says I to meself, 'What a pity to see
Such a fine Kerry couldn't turf in Tralee.'

With your Kerry-I-Ah, fa lal deral lay,
Kerry-I-Ah, fa lal deral lay.

So I buttered me brogues and shook hands with me spade
Dashed off to the fair like a gallant young blade.
The sergeant come up says 'Will you enlist?'
'Sure, sergeant,' says I, 'Stick the bob in me fist'.

Then up comes the captain, and a man of great fame,
Straightways he asks me my country and name;
Well, I told you before and tell him again
That me father and mother were two Kerrymen.

Now the first thing they gave me, they called it a gun,
And under the trigger I nesstled me thumb.
The gun it spite fire, and vomited smoke
It gave a great leap and me shoulder near broke.

Now the next place they took me was down to the sea,
On board a great warship, bound for the Crimee,
Three sticks in the middle, all hung with great sheet
Sure she walked on the water without any feet.

We reached Balaclava all safe and all sound,
And wet tired and weary we lay on the ground.
Next morning at daybreak a bugler did call,
And served us a breakfast of powder and ball.

Now we fought them at Alma like wives and her man
But the Rooshians they foiled us along the Redan.
While scaling a rampart meself lost an eye
And a great Russian bullet ran away with me thigh.

Then the surgeon comes up and he soon stops the blood,
And he gave me an elligant leg made of wood;
And they gave me a pension of tenpence a day
Contented on shiela I labour half-pay.

Now that was the story that my grandfather told,
As he sat by the fire all withered and old.
'Remember,' said he,'that the Irish fight well,
But the Russian artillery's hotter than Hell.'

В возрасте девятнадцати я копал землю
Со мной броги на меня, ноги, и я размахивался во мне руку.
Хорошо, говорит мне, что мне жаль видеть
Такой прекрасный Керри не смог газодить в Трали.

С вашим Керри-и-Ах, Фа Лал Дирал Лей,
Керри-и-Ах, Фа Лал Дирал Лей.

Так что я намазал меня, броги и пожал руку со мной, лопатка
Бросился на ярмарку, как доблестный молодой клинок.
Сержант появляется, говорит: «Будете ли вы поступить?»
«Конечно, сержант, - говорит я, - заклейте боб во мне кулак».

Затем наступает капитан, и человек большой славы,
Прямо он спрашивает меня о моей стране и имени;
Ну, я говорил тебе раньше и скажу ему снова
Что я, отец и мать были двумя Керрименом.

Теперь первое, что они дали мне, они назвали это пистолетом,
И под триггером я поднял мне большой палец.
Пистолет, злобный, и вырвал дым
Это дало отличный прыжок, и мне плечо рядом с сломанием.

Теперь следующее место, где они взяли меня, было в море,
На борту великого военного корабля, направляющегося в С КРЕМИ,
Три палки в середине, все повешены с отличным листом
Конечно, она шла по воде без каких -либо ног.

Мы достигли Балаклавы в целости и сохранности,
И мокрый усталый и усталый мы лежали на земле.
На следующее утро на рассвете, звонил Баглер,
И подал нам завтрак из порошка и мяча.

Теперь мы сражались с ними в Алме, как жен и ее мужчину
Но рушайам они сорвали нас вдоль Редона.
Во время масштабирования моря
И великая русская пуля сбежала со мной бедром.

Затем подходит хирург, и вскоре он останавливает кровь,
И он дал мне ногу эллиганта из дерева;
И они дали мне пенсию в день в день
Довольствовано Шиелой I Трудом полуоплатой.

Теперь это была история, которую рассказал мой дедушка,
Когда он сидел у огня, все засох и старый.
«Помните, - сказал он, - что ирландцы хорошо сражаются,
Но русская артиллерия горячее, чем ада.