Was it you 'mid the fire and the ember?
Were you there to bedevil and beguile?
See, your face wasn't quite as I remember
But I know that wicked shape to your smile
Bury me as it pleases you, lover
At sea, or deep within the catacomb
But these bones never rested while living
So how can they stand to languish in repose?
He has thrown down the cavalry as gravel sinks
And as the stone founders underneath the sundered sea of red and reed
The shadow of Hades is fading
For he has cast down leviathan, the tyrant, and the horse and rider
Where is your rider?
He will hold with all of his might the armies of night,
Still as boulders laid to the side 'til we pass by
He has hoisted out of the mire every child
So lift your voice with timbrel and lyre
"We will abide, we will abide, we will abide"
Ты ль это был, меж огнем и горящим углем?
Ты был там, чтобы изводить своей лестью?
И хотя твое лицо уже не то, каким я его помню
Но я узнаю ту же похабную улыбку на нем
Похорони меня, как тебе будет угодно, любовник мой
В море или упрячь в глубину катакомб
Но эти кости не знали отдыха при жизни,
Так как же они могут томится в покое?
Он бросил своих всадников в зыбучий омут
И словно камень основателей, под Расколотым красно-коралловым морем
Тень Аида угасает
Ибо он поверг левиафана, тирана и лошадь со всадником
Где же твой всадник?
Он поведет всю мощь своей армии ночи
Они пойдут, и глыбы разойдутся пред ними
А он поднимет из топей всех детей до единого
Так поднимите же свои голоса и лиры, запев
"Мы соблюдем, мы соблюдем, мы соблюдем".
Был ли это ты «середины огня и эмбером?
Вы были там до Бедвильской и бегалины?
Видите, ваше лицо было не совсем так, как я помню
Но я знаю эту злую форму к твоей улыбке
Похоронить меня, как это радует вас, любовник
На море или глубоко в катакомбе
Но эти кости никогда не отдыхали во время жизни
Так как они могут стоять, чтобы томить в репозе?
Он бросил кавалерию как гравийные раковины
А как каменные основатели под отделенным морем красного и тростника
Тень Аида исчезает
Ибо он бросил Левиафан, тиран и лошадь и наездник
Где твой гонщик?
Он пробежит со всеми его мощими армиями ночи,
Тем не менее, когда валуны положили в сторону, пока мы проходим
Он поднялся из борота каждого ребенка
Так что поднимите свой голос Timbrel и Lyre
«Мы будем соблюдать, мы будем соблюдать, мы будем соблюдать»
Тышь это был, мех огнем и горящий углем?
Ты был там, что извоить свой лесть?
И хотство твое лицо уже не то, каким я ей помню
Но я угляю ту же похнуть улыбку на нем
Похорони Меня, как тебе буду Угодно, Любовник Мой
В море или упрочьте в Глубину катакомб
Но эти кости не знали отдыха прижини,
Так как же могут томится в подобное?
ОН БРОСИЛ СВОИХ ВСАДНИКОВ В ЗЫБУЧИЙ ОМУИТ
Исловно камень огнователей, под расколотым красно-конранловым мрем
ТЕНЬ АИДА УГАСАТАЕТ
ИБО ОН ПОЖАРГ ЛЕВИААФАНА, ТИРАНА И ЛОШАДЬ
Где же твой впадник?
ОН поведет всю мощь свои армии ночи
Один пойдут, и глыбы Разойдутся преддавать
А он поднимит из топей пожех до единого
Так поднимите Желоса и лиры, запев
«Мы соблюдем, мы соблюдем, мы соблюдем».
