music by Smirnov Aleksey
lyrics by G.F. Lovecraft
They cut it down, and where the pitch-black aisles
Of forest night had hid eternal things,
They scaled the sky with towers and marble piles
To make a city for their revellings.
White and amazing to the lands around
That wondrous wealth of domes and turrets rose;
Crystal and ivory, sublimely crowned
With pinnacles that bore unmelting snows.
And through its halls the pipe and sistrum rang,
While wine and riot brought their scarlet stains;
Never a voice of elder marvels sang,
Nor any eye called up the hills and plains.
Thus down the years, till on one purple night
A drunken minstrel in his careless verse
Spoke the vile words that should not see the light,
And stirred the shadows of an ancient curse.
Forests may fall, but not the dusk they shield;
So on the spot where that proud city stood,
The shuddering dawn no single stone revealed,
But fled the blackness of a primal wood.
1929
музыка Смирнова Алексея
слова Г.Ф. Лавкрафт
Они срубили его, и там, где черные темные проходы
Лесной ночи спрятали вечные вещи,
Они взбирались по небу с башнями и мраморными сваями
Сделать город для своих откровений.
Белый и удивительный для земель вокруг
Это удивительное богатство куполов и башен выросло;
Хрусталь и слоновая кость, возвышенно коронованные
С вершин, которые несли таяние снега.
И через его залы звенела труба и систрум,
В то время как вино и бунт принесли свои алые пятна;
Никогда голос старших чудес не пел,
Ни один глаз не поднял холмы и равнины.
Таким образом, на протяжении многих лет, до одной фиолетовой ночи
Пьяный менестрель в своем небрежном стихе
Сказал мерзкие слова, которые не должны видеть свет,
И всколыхнули тени древнего проклятия.
Леса могут упасть, но не сумрак, который они защищают;
Итак, на месте, где стоял этот гордый город,
Дрожащий рассвет не обнаружил ни одного камня,
Но бежал чернота первобытного леса.
1929