I once had a dream that you climbed a fence and you tore out your ligaments right in my presence, oh.
With your bloody arm you attracted flies, with a stinging kind of innocence you only feel in lies, oh yeah.
You spun around the spatter as I covered my lips with a taste of clotting just as you blew me your last kiss.
You finished me off with a rag and a cough as you soaked it in your turpentine and rubbed me down right to the crotch.
You continue with words as you shake and lurch with your lily white fingers that your tears use for a perch.
I once had to freeze all the dropped off limbs of the cold and spiney liquefied remains of all my closest friends.
I knew it was you stealing all you were told. Of course it was rude biting off more then you'll chew.
I gathered all their heads and reversed their eyes so that all they could imagine was their heads engorged with swarming flies. I stripped off all their skin with a close pin on my nose
with a pitchfork I arose and I started to just dig right in.
У меня когда-то мечтали, что вы поднялись на забор, и вы оторваете свои связки прямо в моем присутствии, о.
С твоей кровавой рукой вы привлекали мух, с утомлением невиновностью вы чувствуете себя только в ложь, о да.
Вы крутились вокруг брызги, когда я охватил мои губы со вкусом свернувшись так, как вы взорвали меня свой последний поцелуй.
Вы закончили меня с тряпкой и кашлем, когда вы пропитали его в скипидаре и потерли меня прямо на промежность.
Вы продолжаете со словами, когда вы встряхиваете, и беруйте своими лилиями белыми пальцами, что ваши слезы используют для окуня.
Однажды я пришлось заморозить все сброшенные конечности холодных и спиневых сжиженных останков всех моих ближайших друзей.
Я знал, что вы крали все, что вам сказали. Конечно, это была грубая кусаться больше, чем вы будете жевать.
Я собрал все свои головы и поменял глаза, чтобы все, что они могли себе представить, были их головы, помогающие роям. Я снял всю свою кожу с закрытой булавой на носу
с вилы я возникла, и я начал просто копать прямо в.
