She radiates across the skyline.
I have swept through her oak, maple, and pine
as a spirit released from corporeal ways,
or a man who is still from the kill ablaze.
And though I've seen her aflame in the sun,
just as I have in the gloom of the rain,
and as I have in dead winter days,
her beauty abides in all her shades.
A thousand times and
she's never lived at all.
She, arboreal.
The silence stills the morning air so clean
as if she's holding her breath in waiting.
She beckons through her cascading greens;
in susurrations she speaks my name.
A thousand times and
she's never lived at all.
She, arboreal.
Она излучает горизонт.
Я прокатился по ее дубу, клену и сосне
как дух, освобожденный от телесных путей,
или человек, который все еще находится в огне убитого.
И хотя я видел, как она пылает на солнце,
как я во мраке дождя,
и как я в мертвые зимние дни,
ее красота пребывает во всех ее оттенках.
Тысячу раз и
она вообще никогда не жила.
Она, древесная.
Тишина успокаивает утренний воздух таким чистым
как будто она затаила дыхание в ожидании.
Она манит своей ниспадающей зеленью;
она произносит мое имя.
Тысячу раз и
она вообще никогда не жила.
Она, древесная.
