Текст песни Thrawsunblat - She Who Names the Stars

[I: Still Life]

I walk the banks of the stream of electric thought for a ford
back across. For here I am scattered, thoughts asunder, in
tatters. No recollection of having crossed. The stream will always
be found among the industrial sound. This is life in
Metachthonia. But green can always be found among the
industrial sound. There is still life in Metachthonia.
The water runs so deep. I've seen so many taken by the will of
the stream. But I must cross to the warmth of And the green of
where I once was. The peace of life lived at my own will.
The stream will always
be found among the industrial sound. This is life in
Metachthonia. But green can always be found among the
industrial sound. There is still life in Metachthonia.

All you, welcome to Metachthonia. It's like the rustle of leaf to ground
against the industrial sound.
All you, welcome to Metachthonia. It's like the sun on your skin while the
diodes draw you in.

It was verdant and the arching oaks swayed
in a whispering wind. All quiet were the thorning groves, and
shining lakes did brim. Then 'lecric industry arrived, emitting its
cold and lifeless light. Dendritic verdure did subside to oil and
fumes and torbanite.

It left and with it nature's realm and air with
cedar scent and overhanging streets of elm with flowing branches
bent. Although we see the trees around in this electric age, yet
nothing of old nature's old ways does seep into our veins.

[II: Asteric Understanding]

And on her arm was flame alive. In ink it lashed the wind, a binding to primordial times when flame was close as kin.
A binding to time when survival hung on reading stars on luminous galactic ceiling.
Even before the scientific, even before—in life—we could reach the stars, we knew the stars.
Known in analogue, but known well. Mapped, we knew them as
hag, hunter, stag, and thunder.
A binding to time when survival hung on reading stars on luminous galactic ceiling—when to reap the bearded grain, when to hunt the running game, if the sun should wake again from winter's slumbered plane.
"Do you not take comfort in seeing the same stars as your ancestors?
"If we must take strength from something greater than ourselves—for all that you hope and all that you are—why not revere the sun and stars?
Our forebears worshiped the sun. Our forebears worshiped the stars.
Asteric under-standing and far from without life immense in passion and pulse."

[III: Seven Winters]

Look at seven winters past—the changes to the world. What, in seven winters more, could dare to be revealed?
So now is pattern visible, and conversation opened, for us, the treaders on the cusp of now and coming moment.
For in this age the choice is ours when to connect or flee. But soon's the time when we will learn the meaning of ubiquity.
Look at seven winters past—the changes to the world. What, in seven winters more, could dare to be unfurled?
Think, Metachthonic, where does it end, the reach of 'lecric nets? Look at present, past, and future trend, and what they may beget."
Having spoke, she looked to the shimmering sky. She saw our past, present, future, and so did I.
In the shower of ageless light, I understood. "Astronomer," I began. But when my eyes fell from the sky, she was gone.

[Я: Натюрморт]

Я прохожу по берегу потока электрической мысли для Ford
вернуться. Ибо здесь я разбросан, мысли, как
Tatters. Нет вспоминания о пересечении. Поток всегда будет
быть найденным среди промышленника. Это жизнь в
Метахтомия. Но зеленый всегда можно найти среди
Промышленный звук. В Metachthonia есть еще жизнь.
Вода бежит так глубоко. Я видел, так много взятых волей
поток. Но я должен пересекать тепло и зеленый
где я когда-то был. Мир жизни жил на моей собственном воле.
Поток всегда будет
быть найденным среди промышленника. Это жизнь в
Метахтомия. Но зеленый всегда можно найти среди
Промышленный звук. В Metachthonia есть еще жизнь.

Все, что вы, добро пожаловать в Metachthonia. Это как шелесть листа к земле
против промышленного звука.
Все, что вы, добро пожаловать в Metachthonia. Это как солнце на вашей коже, пока
Диоды нарисуют вас.

Это был верdant, а аркирующие дубы качались
в шепотом ветре. Все тихие были Торминговые рощи, а также
Сияющие озера сделали Brim. Тогда приехала «Лекрическая индустрия, излучающая ее
холодный и безжизненный свет. Дендритский зерен вытащил на нефть и
пары и торбанита.

Оно осталось и с этим царством природы и воздух с
CEDAR ароматы и нависающие улицы эльма с течетными ветвями
согнуты. Хотя мы видим деревья вокруг в этом электрическом возрасте, но
Ничто из старой природы старые способы просачивается в наши вены.

[II: астерическое понимание]

И на ее руке было оживлено пламя. В чернилах он нарисовал ветер, привязку к игорному времени, когда пламя было близко, как кин.
Связывание со временем, когда выживание висело на чтении звезд на светящихся галактических потолке.
Еще до научного, даже раньше в жизни - мы могли бы достичь звезд, мы знали звезды.
Известен в аналоге, но известно хорошо. Сопоставлены, мы знали их как
HAG, Охотник, ляг и гром.
Связывание со временем, когда выживание повесило на чтение звезд на светящихся галактических потолке - когда пожинать бородатое зерно, когда охотиться на бегущей игре, если солнце снова должно просыпаться с оболочки зимнего самолета.
«Вы не утешаете, чтобы увидеть те же звезды, что и ваши предки?
«Если мы должны принять силу из чего-то большего, чем мы сами - для всех, которые вы надеетесь, и все, что вы являетесь, почему бы не почитать солнце и звезды?
Наши предки поклонялись солнцу. Наши предки поклонялись звездам.
Астрическое подставочное и далеко от жизни огромно в страсти и пульсе ".

[III: семь зимов]

Посмотрите на семь зимов, прошедших изменения в мире. Что, в семи зимах больше, может умереть быть раскрытым?
Итак, теперь видимый шаблон, и разговор открылся, для нас, богослужащимися на поступлении сейчас и наступающий момент.
Ибо в этом возрасте выбор - это наш, когда соединяться или бежать. Но вскоре время, когда мы узнаем смысл повсеместности.
Посмотрите на семь зимов, прошедших изменения в мире. Что, в семи зимах больше, может умереть быть развернутым?
Думаю, метахтон, где это заканчивается, досягаемость "лечно-лиц? Посмотрите на настоящее, прошлое и будущую тенденцию, а что они могут быть. "
Выступив, она посмотрела на мерцающее небо. Она увидела наше прошлое, настоящее, будущее и так и я.
В душе нерестого света я понял. «Астроном», - начал я. Но когда мои глаза упали с неба, она ушла.