Catarì, Catarì,
pecchè me dice sti parole amare,
pecchè me parle e ‘o core me turmiente, Catarì?
Nun te scurdà
che t'aggio date ‘o core, Catarì,
nun te scurdà!
Catarì, Catarì,
che vene a dicere
stu parlà ca me da' spaseme?
Tu nun ‘nce pienze a stu dulore mio,
tu nun ‘nce pienze, no
nun te ne cure.
Core, core ‘ngrato,
t'aie pigliato ‘a vita mia,
tutt' è passato e
e nun ce pienze cchiù!
Catarí, Catarí,
tu nun 'o ssaje ca fino e 'int'a na chiesa
io só trasuto e aggiu pregato a Dio, Catarí.
E ll'aggio ditto pure a 'o cunfessore:
"Io stó a suffrí pe' chella llá."
"Stó a suffrí, stó a suffrí nun se pò credere,
stó a suffrí tutte li strazie."
E 'o cunfessore, ch'è perzona santa,
mm'ha ditto: "Figliu mio lássala stá,
lássala stá!"
Tutto è passato
e nun ce pienze cchiù!
Катарсис, Катарсис,
потому что он говорит мне эти горькие слова,
почему ты говоришь со мной и мучаешь мое сердце, Катарсис?
Не забывай
что я даю вам ядро, Катари,
не забывай!
Катарсис, Катарсис,
что приходит сказать
это говорит о том, что меня спазмировали?
Ты не думаешь об этой моей боли,
ты так не думаешь, нет
это не лечит вас.
Ядро, ядро неблагодарное,
ты забрал мою жизнь
все кончено и
и больше не думай об этом!
Катар, Катар,
ты не знаешь, как далеко ты в церкви
Я только потрясен и молюсь Богу, Катар.
И сказана поговорка духовнику:
«Я буду страдать за это».
"Я страдаю, я страдаю, вы не можете поверить в это,
Я собираюсь перенести все невзгоды ".
Он духовник, святой человек.
Он сказал мне: «Сын мой, оставь ее в покое.
Оставь ее в покое! "
Все кончено
и больше не думай об этом!
