Сладко пел душа-соловушко
В зеленом моем саду;
Много-много знал он песен,
Слаще не было одной.
Ах, та песнь была заветная,
Рвала белу грудь тоской;
А все слушать бы хотелося,
Не расстался бы век с ней.
Вдруг подула со полуночи,
Будто на сердце легла,
Снеговая непогодушка
И мой садик занесла.
Со того ли со безвременья
Опустел зеленый сад;
Много пташек, много песен в нем,
Только милой не слыхать.
Слышите ль, мои подруженьки,
В зеленом моем саду
Не поет ли мой соловушко
Песнь заветную свою?
«Где уж помнить перелетному? –
Мне подружки говорят. –
Песню, может быть, постылую
Для него в чужом краю?»
Нет, запел душа-соловушко
В чужой-дальней стороне;
Он все горький сиротинушка, -
Он все тот же, что и был.
Не забыл он песнь заветную,
Все про край родной поет,
Все поет в тоске про милую,
С этой песней и умрет.
Из романа И. Лажечникова «Последний Новик», М. 1831 г., ч. 2, гл. 3.
Sweet soul Solovushko
In the green garden;
He knew a lot of songs,
Sweest was not one.
Ah, the song was covered,
Rushed white chest longing;
And everyone would listen to everyone,
Would not break up the age with her.
Suddenly poured from midnight,
As if on the heart lay down
Snow uncomporting
And my kindergarten brought.
Out of time
Empty green garden;
Many birds, a lot of songs in it,
Just cute not to hear.
Hear my girlfriends,
In the Green My Garden
Does my Solovushko sing
Song cherished his own?
"Where to remember the migratory? -
I'm talking to my girlfriends. -
A song may be caught
For him in someone else's edge? "
No, Solovushko soul
In someone else's long-party side;
He is all bitter syrophic, -
He is still the same as he was.
He did not forget the cherished song
All about the edge sings
Everything sings in longing about cute,
With this song and die.
From Roman I. Lazhechnikova "Last New Year", M. 1831, part 2, ch. 3.
