Пронзительный октябрьский полдень -
В старом сарае, на грязной соломе
Умерла Вера, кишками наружу
Крича в небо о своей боли.
Сухими губами
Шептала о том, что Любовь от скуки
Ей вскрыла живот её же руками
Ласково глядя в глаза, вот же сука!
Любовь - бедняжка, странная девочка,
Сама себя куда деть не знала,
То вены себе, то другим все резала,
В истериках биться не уставала.
Но вот без Веры совсем зачахла,
Все чаще стала глядеть в одну точку,
И выбрала в конце концов петлю -
Всё лучше, чем слыть тоски дочью.
Надежда, Джоконда безумия,
Иссечено тело и спутаны косы,
Танцует в лохмотьях под сенью Везувия,
Хохочет в ответ на любые вопросы.
Она ни за что не захочет признаться,
Что ей одиночество рвет в клочья сердце,
И хАркая кровью будет смеяться -
Ей просто некуда больше деться.
Piercing October noon -
In the old Saraj, on the dirty straw
Died faith, guts outward
Shouting into the sky about his pain.
Dry lips
Whispered that love from boredom
She opened her belly by her hands
Laskovo looking into the eyes, here's a bitch!
Love is a poor thing, a strange girl,
Where herself did not know
Then the veins yourself, then the other cut everything,
In hysterics, it was not tired.
But without Faith completely worse,
Increasingly began to look at one point,
And chose in the end the loop -
It is better than hearing longing daughter.
Nadezhda, Jocona Madness,
I am excised the body and tanned braids,
Dancing in rags under the Senyu Vesuvius,
Laughs in response to any questions.
She will never want to admit
What is her loneliness tears in a shabby heart,
And harder blood will laugh -
She simply has no place to go more.
