Ночь затягивает маленькие мерцающие огоньки все глубже и глубже в бездну под названием небо. Помнишь, ты говорила, что звездная россыпь на ночном небосводе - лишь красивая иллюзия, за которой прячется абсолютная пустота и темень? Я вдруг понял, что также можно описать мою душу: покалеченный поэт, кости положивший под свои строки, а за ними… ничего.
Ты имела обыкновение говорить невероятные вещи под алкоголем: ты говорила, что прекрасному суждено гибнуть, чтобы стать еще лучше, чтобы ярче светить и ослеплять, говорила, что истина в вине дешевом, без фальши и с похмельем по утрам, потому что это похоже на жизнь. И сейчас, стоя на краю своей памяти, я чувствую, как меня затягивает в небесную высь, как мое тело становится легким, и мы взлетаем с тобой, с твоим призраком рядом, прорезая серую пелену обыденности, открывая там… себя?
Ты говорила, что книги спасают, но даже там от тебя нет спасенья; я зову тебя Гретой под насмешливый хохот Гейне и скулю о тебе, как о Руфи, подыхая старой псиной в холоде и голоде с одной лишь печатной машинкой, пока ты в тепле и уюте засыпаешь с кем-то рядом. Просто наши миры не соприкасаются: у тебя под рукой дорогое вино, у меня лишь дешевое пойло и сигареты, а рядом конверт без марки и подписи, который я опять отправлю в пустоту, отпуская листки бумаги в свободный полет. Мое письмо застрянет в созвездии Ориона, и это будет домом для моих недосказанных чувств, а ближе к утру ты, может быть, вспомнишь…
Но я уже улечу.
The night delays small shimmering lights is deeper and deeper into the abyss called the sky. Do you remember, you said that starflower on the night sky is only a beautiful illusion, which is hiding absolute emptiness and darkness? I suddenly realized that it was also possible to describe my soul: a crumpled poet, the bones posted under his lines, and behind them ... nothing.
You used to say incredible things under alcohol: You said that the beautiful destined to die to become even better to shine brighter and dazzling, said that the truth is cheap, without false and with a hangover in the morning, because it looks like life . And now, standing on the edge of your memory, I feel how I delays me in heavenly, how my body becomes easy, and we take off with you, with your ghost nearby, cutting out a gray venetian veil, opening there ... ourselves?
You said that books save, but even there you are no salvation; I call you Greta under the mocking laughter Guine and Skoul about you, as about Ruth, waiting for the old pill in the cold and hunger with one with a printed machine, while you are warm and comfortable with someone nearby. Just our worlds do not come into contact: you have an expensive wine at your hand, I only have a cheap and cigarettes, and near the envelope without a brand and signature, which I will again send to the emptiness, letting the paper leaves in a free flight. My letter will be stuck in the Constellation of Orion, and it will be a house for my underwent feelings, and closer to the morning you maybe remember ...
But I'm already leaking.
