Она
За дверями вагона последнего,
Она
Небеса провожали пропащего,
Она
Целовали косой дождя летнего,
Она
Прижимали к груди уходящего.
Расковала меня ночь бессонная,
Вынул я перспективу из скважины,
Закапал у вокзала всё черное,
Помолясь о здоровии вражины.
Она
До отхода полвека проплакали,
Она
Всё украдкой крестили молитвами,
Она
Ушивали тоской да заплатами,
Она
Напоив иноземными ритмами.
А я намазал на хлеб расстояние,
Захлебнулся мечтой родниковою,
На дорогу надел струны новые,
Да пустил под откос состояние.
Не пропал ещё голос, на месте глаза,
Наблюдаю, как в море играет гроза,
Не сверну я с дороги: один на пути
В небе крылья да ноги:
"Что делать?" - идти.
She
Behind the doors of the last carriage,
She
Heaven escorted the missing
She
They kissed the scythe of the summer rain
She
Pressed to the chest of the departing.
A sleepless night has unchained me
I took out the perspective from the well,
Dropped everything black at the station,
Pray for the health of the enemy.
She
Half a century before crying, they cried,
She
Everything was furtively baptized with prayers
She
Sewn with longing and patches
She
Drinking foreign rhythms.
And I spread the distance on bread
Choked with a spring dream,
I put new strings on the road,
Yes derailed the state.
A voice has not disappeared, in place of the eye,
Watch the thunder play in the sea
I will not turn off the road: alone on the way
In the sky, wings and legs:
"What to do?" - to go.
