Сергей Гандлевский. Среди фанерных переборок...
Среди фанерных переборок
И дачных скрипов чердака
Я сам себе далек и дорог,
Как музыка издалека.
Давно, сырым и нежным летом,
Когда звенел велосипед,
Жил мальчик - я по всем приметам,
А, впрочем, может быть, и нет.
- Курить нельзя и некрасиво...
Все выше старая крапива
Несет зловещие листы.
Марина, если б знала ты,
Как горестно и терпеливо
Душа искала двойника!
Как музыка издалека,
Лишь сроки осени подходят,
И по участкам жгут листву,
Во мне звенит и колобродит
Второе детство наяву.
Чай, лампа, затеррасный сумрак,
Сверчок за тонкою стеной
Хранили бережный рисунок
Меня, не познанного мной.
С утра, опешивший спросонок,
Покрыв рубашкой худобу,
Под сосны выходил ребенок
И продолжал свою судьбу.
На ветке воробей чирикал -
Господь его благослови!
И было до конца каникул
Сто лет свободы и любви!
1973
Sergey Gandlevsky. Among plywood bulkheads ...
Among plywood bulkheads
And country creaks of the attic
I myself am far and dear
Like music from afar.
Long, damp and tender summers,
When the bike rang
There was a boy - I by all accounts,
And, however, maybe not.
- You can’t smoke and ugly ...
All above the old nettle
Carries ominous sheets.
Marina, if you knew
How sad and patient
The soul was looking for a double!
Like music from afar
Only fall dates fit
And on the plots burn foliage,
Ringing and kolobrodit in me
Second childhood in reality.
Tea, lamp, terraced dusk,
Cricket behind a thin wall
We kept a careful drawing
Me, not known by me.
In the morning, taken aback by the wake-up,
Covering my thinness with a shirt
A child came out under the pine trees
And he continued his fate.
A sparrow tweeted on a branch -
God bless him!
And it was until the end of the holidays
One hundred years of freedom and love!
1973
