Изгибы теней на шершавом асфальте
равны линиям ее остроугольных ключиц.
В этом пространстве не отыскать и части
того, что близко мне, тем более частиц.
Ноябрь холодом взбирается мне под пальто,
проспекты шумят разъяренным соседом,
и чтобы спрятаться – вход в метро,
где мрамор не знает о наличии снега.
Именно здесь зарождается ненависть
ко всему, что явлется металлическим.
Впрочем, надежда пока еще есть,
хотя какая надежда, если свет электрический?
Ощущать в каждой детале присутствие
той, чьи глаза, разбиваясь на сотни крупиц,
оставляют неизбежной попытку вернуться
в мир предплечий, запястий, ключиц.
Bends of shadows on a rough asphalt
are equal to the lines of its acute -angle clashes.
In this space, do not find parts
That which is close to me, especially particles.
November climbs under my coat with cold,
Avenues are noisy with an angry neighbor,
and to hide - the entrance to the subway,
Where marble does not know about the presence of snow.
It is here that hatred arises
To everything that appears metal.
However, there is still hope yet
Although what is hope if the light is electric?
Feel the presence in every detail
the one whose eyes, breaking into hundreds of grains,
leave an inevitable attempt to return
In the world of forearms, wrists, collarbone.
