Дописывая этот стих,
Я вспомнил про его начало.
Оно негромко прозвучало,
Стих шевельнулся и затих.
Он пробуждался, как медведь,
Засевший на зиму в берлоге.
Уже глаголы и предлоги,
Как лапы, стали в нем неметь.
И вот он вылез – мокрый, тощий,
Облизан липкою весной,
Снегов обламывая толщи —
И потянулся всей спиной.
И вдруг взревел, и вдруг запел
Всей глоткой, всем волнистым нёбом,
Так заорал он над сугробом,
Что я и сам оторопел.
И стал он весел, потому,
Что стих не может быть невесел,
Он весел от ноздрей и чресел,
И очень хорошо ему
Вдыхать, дышать, реветь, стонать,
Бесчинствовать и бесноваться,
Обламывать и обминать
И с гласными согласоваться.
От А до О,
От О до Ю,
От Ю до Ы —
Какие звуки!
Изогнутые, как излуки,
Как реки, из которых пью.
И это я ору, пою
Дуплом огромной носоглотки,
Радующийся бытию,
Хлебнувший звуков, словно водки.
Как хорошо, что темнота,
Что пахнет лесом, ливнем, глиной,
Что сотни гласных изо рта
Выкатываются лавиной.
Вот и пошло! Теперь не трусь!
Куда девалась лень былая!
За что угодно я берусь,
Отказываться не желая.
1962
Adding this verse
I remembered about his beginning.
It knocked quietly,
Verse moved and quiet.
He wakes up like a bear,
Saw for winter in Berorod.
Already verbs and prepositions,
As the paws, they became easy in it.
And here he got - wet, skinny,
Oblase in the spring,
Towing Snow Toles -
And reached out the whole back.
And suddenly rooted, and suddenly I got
All the throat, all wavy neba,
So he shouted over a snowdrift,
That I myself swear.
And he became cheerful because
That verse can not be unexpected
He is cheerful from the nostril and chees
And very good to him
Inhale, breathe, roar, moan,
Make sure
Peel and ignore
And with vowels agree.
From and to oh,
From about to Yu,
From Yu to s -
What sounds!
Curved like exhaust
Like rivers, from which I drink.
And this is me, I sing
Hollow huge nasopharynk
Rejoice
Bottered sounds, like vodka.
How good is that darkness,
What smells like forest, shower, clay,
What hundreds of vowels from mouth
Avalanche roll out.
That went! Now do not rub!
Where there was too lazy to be!
For anything I take,
No desire to refuse.
1962.
