Высоко, одиноко, ветер хочет играть,
Залезает под кожу, заставляет дрожать.
Белый строгий конвой вечных стражников неба
Заслонил пеленой даль в которой я не был.
Под ногами бетон, стометровкою вниз
И последней чертой серебрится карниз.
И сейчас я уйду, и на этом же месте
Зашаркают голуби коготками по жести.
И мой бешеный страх гораздо меньше желания.
Он просто мне дарит секунды боли прощания.
И не скажешь где лучше, а если скажешь — соврешь.
Всего не узнаешь, пока не шагнешь.
Ветра мягкие руки едва толкают вперед,
Рассыпая сквозь пальцы снег обрывками нот.
Хочу уйти навсегда, забыв про тех, кто остался,
А они будут ждать, ведь я всегда возвращался.
High, lonely, the wind wants to play,
It climbs under the skin, makes trembling.
White strict eternal guard of the sky
Departed by a veil distance in which I was not.
Under the legs concrete, stater
And the last feature silver eaves.
And now I will leave, and in the same place
Gulf pigeons on fastening.
And my mad fear is much less desire.
He just gives me a second part of pain.
And you can't tell where it is better, and if you say - we will match.
We do not know everything until you step.
Wind soft hands barely pushed forward
Scattering through the thumbs of the notes.
I want to leave forever, forgetting about those who stayed,
And they will wait, because I always returned.
